Вот теперь Дагерт слегка побледнел, но, как ни странно, смущения на красивом лице больше не стало:

— Мне говорили, что вы видите людей насквозь… Простите, что пытался обмануть вас.

— Ну, положим, не обмануть, а просто оставить в безвестности кое-какие мелочи. Ерунда, не стоит ни наказания, ни прощения. Значит, Ра-Кими все же видит в вас возможного наследника, если не дал полностью от ворот поворот.

— Но поставленное условие невыполнимо, правильно?

— Почему же… Выполнимо. Только хочу предупредить: ваш дедуля помимо всего прочего не против от вас избавиться.

— Каким образом?

— Обычно телохранители Стражей Антреи уходят в отставку только ногами вперед… Но старый засранец не знает, что я внес изменения в традиции, и, пожалуй, будет вне себя от злости, когда вы, отслужив какое-то время, вернетесь домой. Представляю дедулину радость! Только ради этого следовало бы принять ваше предложение.

Глаза Дагерта сверкнули надеждой:

— Так вы…

— Возможно, соглашусь. Но прежде чем вы отправитесь к Советнику Ра-Дьену и подадите прошение о принятии вас на службу в качестве моего телохранителя, вы должны узнать две вещи. Первая: я не люблю отдавать приказы и стараюсь этого не делать. Однако, возникают ситуации, в которых жизнь и смерть зависят от беспрекословного и мгновенного подчинения, и не всегда есть время даже на несколько слов, поэтому… Имеется средство, устанавливающее неразрывные узы между мной и моей охраной.

Я пошевелил плечом, прося «змейку» проснуться, и когда она скатилась вниз, показал зверика Дагерту.

Молодой человек сглотнул, но скорее от неожиданности, чем от потрясения или брезгливости.

— Обычно телохранитель узнает о ее существовании только в момент соединения, но в ваших обстоятельствах не вижу повода что-то скрывать. Как, нравится?

«Змейка» подняла узкую головку и в свою очередь уставилась на Дагерта. Вообще-то, глаз у нее нет, как нет носа и ушей. Собственно, мои зверики — это всего лишь ниточки между куклой и куловодом. Но если бездушная марионетка не может сообщить своему хозяину о том, что находится перед ней, над ней и под ней, то мои «куклы» иной раз оказываются чересчур говорливы, и я тону в море их ощущений. Так что, кто из нас кем управляет, еще вопрос. Большой, важный и настоятельно требующий ответа.

Молодой человек протянул руку и кончиками пальцев провел по серебристой шкурке.

— Теплая…

— Конечно. Она перенимает все свойства вашего тела, в том числе и теплоту. Особенно когда попадает внутрь. Вы согласны принять такую гостью?

— Это необходимо?

— Я бы сказал, жизненно необходимо.

Дагерт опустил взгляд, о чем-то напряженно думая, но когда снова поднял глаза, в них уже не было и тени сомнений.

— Согласен.

— Тогда отправляйтесь к Ра-Дьену и занимайтесь бумагами. Потом я приставлю к вам Хонка, чтобы он определил, как лучше вас использовать. Если все пройдет гладко, то месяц-другой спустя займете желаемый пост.

— Сейчас же отправлюсь исполнять приказание, dan! — Он звонко щелкнул каблуками, но не поспешил уйти.

— Что-то еще?

— Вы сказали, мне нужно узнать две вещи, но пока познакомили только с одной. Какова же вторая?

— Не надо мне врать.

— Врать?

Он немного растерялся.

— Ну да. При некотором усилии я могу отличить ложь от правды, но предпочитаю пользоваться этим способом как можно реже, и потому очень не люблю, когда мне пытаются нагло лгать. Понятно?

— Но я вовсе не пытался…

— Конечно. И знаки внимания моей супруге вы оказывали просто так, по доброте душевной, а не имея в виду намерение поближе познакомиться со мной?

— Э…

— Ладно, это меня больше позабавило, чем обидело. Но впредь прошу: не надо. Если желаете доверительных отношений, будьте честны.

Антреа, квартал Линт, Королевский Приют Немощных Духом,

дневная вахта

— Ну что, не удалось побездельничать?

Вот-вот. Герой вернулся из похода, а ему сразу в лоб. Или по лбу. Нет, чтобы приветствовать со слезами радости и умиления на веснушчатой роже!

— Я тоже рад тебя видеть.

Олден насупился:

— Я, между прочим, волновался.

— По поводу?

Откидываю крышку сундука и роюсь в ворохе тряпья поношенных камзолов и штанов, переданных добрыми жителями Антреи в безвозмездное пользование обитателям Приюта. Если учесть, что оных обитателей — два калеки с половиной (к моему превеликому счастью), то можно сказать, добро пропадает зазря. А я, как хозяин рачительный, не могу этого допустить. Совершенно. Поэтому и сам время от времени пользуюсь щедростью горожан, только не всегда рискую появиться в таком виде на улице в разгар дня: вдруг кто признает свой старенький костюмчик? Мне, положим, стыдно не будет, а дарителю — вполне может стать. И будет на мою голову одним неприятелем больше…

Вот эта пара весьма и весьма подходит. Аромат, разумеется, затхлый, но пахнет не старой грязью, а временем, стенками сундука и средством, которое, по разумению Олли, способно отвадить от одежды всяких жуков, гусениц и мотыльков, обожающих грызть меха и ткани.

— У тебя раны еще не зажили полностью. И вообще…

— Вот именно. «Вааще». Признайся лучше, что тебе было попросту страшно одному болтаться в Приюте. Страшно ведь было?

Олден вздохнул:

— Мне было страшно, когда ты поперся искать эту дурку.