В целом массированные налеты на немецкие аэродромы на Орловском выступе, проводившиеся с 5 по 26 июня 1943 года, не дали практически никаких результатов. Советской авиации удалось уничтожить на аэродромах пять немецких самолетов: три Fi-156 и по одному Ju-88 и Не-111, еще шесть-семь машин получили различные повреждения. Все эти достижения пришлись на ночные двух-и четырехмоторные бомбардировщики и, возможно, на «кукурузники» У-2.

Удары же штурмовиков, специально созданных для поражения подобных целей, оказались совершенно бесполезными! Спрашивается, куда же девались сотни бомб, сброшенных «черными смертями» на германские аэродромы? Ведь куда-то же они падали? Ответ прост: падали они на близлежащие поселки и деревни, на поля и огороды, а нередко также на головы своих же мирных жителей.

В то же время штурмовые, бомбардировочные и истребительные полки, а также соединения АДД понесли большие потери. В отчете о боевых действиях 1-й воздушной армии за июнь 1943 года по этому поводу содержался неутешительный вывод: «Необходимо отметить, что в операции по удару по аэродромам противника мы понесли чрезвычайно большие потери, особенно 10.06, которых можно было бы избежать при лучшей организации боевой работы».

Бомбардировщики люфтваффе уже неделю разрушали Горьковский автозавод, сровняли с землей шинный завод в Ярославле, поэтому сохранялась опасность, что атакам могут подвергнуться и другие города Поволжья.

К июню 1943 года ПВО Саратова и прилегающих к нему объектов обеспечивал Саратовский дивизионный район ПВО под командованием полковника М.В. Антоненко (начальник штаба подполковник Н.А. Тихонов). В его состав входили два зенитно-артиллерийских полка (720-й и 1078-й) и два отдельных зенитных артдивизиона (89-й и 501-й). На их вооружении состояли 192 орудия среднего калибра, 72 орудия малого калибра и 90 пулеметов. В трех отдельных батареях СОН-2 имелось четыре станции орудийной наводки. Кроме того, в состав сил противовоздушной обороны входил 43-й зенитно-прожекторный полк, располагавший 98 прожекторами, три отдельных батальона ВНОС и отдельный взвод связи. Оповещение всех частей диврайона возлагалось на главный пост ВНОС, а зенитно-артиллерийских частей – на их наблюдательные посты. Для контроля над воздушным пространством были две радиолокационные станции РУС-2с «Пегматит», находившиеся в подчинении командира 144-й ИАД ПВО [139] . Саратовский диврайон также располагал 48 аэростатами заграждения [140] .

Зенитная артиллерия среднего калибра располагалась в трех боевых секторах. 1-й (северный) сектор прикрывал собственно Саратов и его предприятия, 2-й (юго-западный) обеспечивал защиту объектов, расположенных южнее города, в частности Улешовскую и Увекскую нефтебазы. 3-й сектор (юго-восточный) прикрывал железнодорожный мост через Волгу и город Энгельс, расположенный на восточном берегу. 20-миллиметровые и 37-миллиметровые зенитки стояли в основном на обороне ТЭЦ, крекинг-завода и моста. На обороне других городов Саратовской области (Балашов, Ртищево) также находилось несколько десятков зенитных орудий и пулеметов. В районе Саратова базировалась 3-я бригада речных кораблей Волжской военной флотилии, которые осуществляли противовоздушную и противоминную оборону Волги.

В составе 144-й иад майора И.П. Суворова насчитывался 41 боевой экипаж, в том числе 23 летчика-ночника. Для истребителей вокруг Саратова были установлены пять зон ночного боя, которые примыкали к зоне огня зенитной артиллерии [141] .

Еще в январе комиссии, созданные из представителей обкома ВКП(б) и управления НКВД Саратовской области, провели массовые проверки состояния общей охраны и пожарной безопасности объектов промышленности и важнейших сооружений. При этом, как обычно, выяснилось, что за минувший военный год положение на многих предприятиях нисколько не улучшилось, несмотря на регулярно получаемые их руководством инструкции, распоряжения и угрозы. В ряде мест произошли разрушения охранных сооружений и заграждений, пришли в негодность средства пожаротушения. Подъездные пути к уязвимым в пожарном отношении объектам (нефтебазам, складам) находились в запущенном и негодном состоянии. На всех объектах наблюдался некомплект военизированной и пожарной охраны, а те, что входили в штат, в основном престарелые граждане и инвалиды, в силу здоровья и возраста были не в состоянии владеть оружием и средствами пожаротушения. На особо пожароопасном заводе № 702 вообще отсутствовали какие-либо средства пожаротушения. Территория предприятия была захламлена всевозможными отходами, не вывозившимися месяцами, регулярно происходили мелкие пожары.

В Саратове в массовом порядке нарушалась светомаскировка на предприятиях и в жилом секторе. Пожарные водоемы, наспех отрытые прошлой осенью, разваливались и превращались в болота, укрытия и щели были залиты водой, а зачастую использовались населением в качестве помойных ям, а во многих местах просто обвалились. На заводах № 236, 311 и 702 практически все убежища после таяния снега пришли в негодность и в случае бомбежки не могли быть использованы по назначению. В ходе проверок, проведенных городским штабом МПВО, выяснилось, что в самом плохом состоянии находятся щели и бомбоубежища в Сталинском районе, где были расположены все крупные предприятия: ГПЗ-3, нефтеперегонный завод и авиазавод № 292. На последнем все защитные сооружения были залиты водой и разрушились.

В связи с этим 17 апреля управление НКВД направило в Саратовский обком ВКП(б) сообщение, в котором, в частности, говорилось: «Состояние местной противовоздушной обороны города не отвечает требованиям обстановки. Намеченные мероприятия городским штабом МПВО из месяца в месяц не выполняются, особенно по светомаскировке, аварийно-восстановительной работе и оборудованию убежищ, что ставит г. Саратов под угрозу при возможных налетах вражеской авиации».

И вот угроза стала как никогда реальной. Саратовский городской комитет обороны регулярно получал секретные сводки о разрушениях, причиненных ГАЗу. В связи с этим 9 июня он принял постановление № 179 «О светомаскировке в городе Саратове», которое обязывало военного и областного прокуроров установить строгий контроль за соблюдением режима затемнения на заводах и транспорте. На предприятиях спешно приводились в порядок укрытия, запасались песок и вода. И все же до 12 июня саратовцы еще надеялись, что их минет участь Горького…

Вечером 12 июня посты ВНОС Воронежско-Борисоглебского района ПВО зафиксировали пролет большой группы самолетов противника. Они прошли над Доном и направились дальше на северо-восток. Данные об этом поступили в штаб Саратовского диврайона ПВО. Поначалу еще была надежда, что противник, как и в прошлые ночи, повернет на Горький, но вскоре стало окончательно ясно, что на сей раз люфтваффе нацелились именно на Саратов.

Выйдя к Волге южнее города, бомбардировщики повернули на север. В 23.50 по местному времени в городе завыли гудки воздушной тревоги, и через 12 минут первые бомбардировщики приблизились к зоне огня зенитной артиллерии. Полковник Антоненко приказал полкам начать заградительный огонь, а летчикам-ночникам – произвести взлет. С реки начали стрелять и десять кораблей Волжской военной флотилии, защищавших железнодорожный мост. В небо бесшумно поднимались аэростаты. В 01.20 операторы РЛС РУС-2 сообщили, что противник уже над городом. И почти одновременно высоко в небе вспыхнули белые «люстры», выхватившие из мрака многочисленные корпуса заводов, жилые дома, нефтяные баки и силуэты кораблей на рейде. На минуту все саратовцы замерли в напряжении, прислушиваясь к грохоту зениток и глухим разрывам снарядов. И вот воздух прорезал знакомый вой и свист падающих бомб. В южной части города вспыхнули яркие языки пламени…