— Ольга Михайловна, — обратился он к супруге. — Позвольте представить вам Веру Николавну Воробьёву, новую гувернантку Аннет.

— Вы уже пришли к соглашению? — недовольно нахмурилась Ольга Михайловна, обратившись к супругу.

Князь кивнул.

— И что же, у вас и рекомендации имеются? — повернулась она к Вере.

Вера выпрямилась и беспомощно взглянула на Николая Васильевича.

— Тоцкий рекомендовал её, — ответил князь.

— Тоцкий! Снова Тоцкий! С каких пор вы стали так доверять этому человеку? — взорвалась княгиня.

Вера удивлённо моргнула. Впрочем, княгиня быстро взяла себя в руки.

— Прошу извинить меня, — деланно улыбнулась она. — Это все, знаете ли, дела семейные. Сколько вам лет, Вера?

Вера обратила внимание на то, что княгиня умышленно опустила её отчество, дабы указать, что она всего лишь наёмная прислуга в этом доме и не более того.

— Восемнадцать, — тихо отозвалась девушка.

— Ба! Да вы слишком молоды! — уселась в кресло княгиня с видом полнейшего изумления на лице. — Признаться, я думала, вы будете чуточку постарше. Впрочем, чёрный цвет всегда годков добавляет.

Самой Ольге Михайловне на вид никак не могло быть больше тридцати. Княгиня была очень эффектная женщина. Белокурая, статная, с молочно-белой кожей. В ней потрясающим образом сочетались полная здоровья красота и изящество, более свойственное барышням хрупким и манерным. Рядом с нею Вера чувствовала себя совершенно бесцветной, блеклой и неинтересной.

— Ну, расскажите же о себе, — указала ей на противоположное кресло княгиня.

Вера робко присела на самый краешек.

— Отца своего я не знала, — начала она.

Брови княгини удивлённо взлетели вверх:

— Как такое возможно?

— Он служил в Дагестанском конном полку в чине штабс-капитана и был убит незадолго до моего рождения.

Ольга Михайловна покачала головой:

— Верно, вам пришлось нелегко после смерти родителя. А ваша маменька?

— Маменька скончалась две седмицы назад, — опустила глаза девушка.

— Примите мои соболезнования, — мягко произнесла княгиня, — и извините мою бестактность. Глядя на вас можно было догадаться. Стало быть, вас Тоцкий рекомендовал?

— Парфён Игнатьевич принял большое участие в моих делах, — совершенно искренне отозвалась Вера, — и я очень благодарна ему за все.

— Что ж, коли мой супруг сказал, что дело уже решённое, полагаю, вы хотели бы отдохнуть с дороги? — обратилась к ней княгиня.

— Была бы очень признательна, — кивнула Вера.

— К своим обязанностям приступите завтра, а ныне вас проводят в вашу комнату. Можете отдохнуть, ознакомится с домом, ежели пожелаете, Аннет составит вам компанию после обеда. Мы обедаем обычно в четыре, но поскольку вы гувернантка, обедать будете вместе с Анной, в три пополудни.

Произнеся эту тираду, княгиня повернулась к дочери:

— Аннет, mademoiselle Вера отныне твоя гувернантка. Тебе надлежит слушаться её.

Девочка тряхнула тёмными кудрями в знак согласия. Князь и княгиня Уваровы удалились, вслед за ними из комнаты вышла Аннет, показав напоследок язык новой воспитательнице. Едва благородное семейство удалилось, в двери тотчас заглянула миловидная девица в тёмно-синем платье и белом переднике.

— Идёмте, барышня. Я вас в ваши покои провожу, — улыбнулась она.

Вера последовала за горничной, по пути разглядывая роскошное убранство дома.

— У княжны уже были гувернантки до меня? — осмелилась поинтересоваться она.

— Вы третья будете, — жизнерадостно сообщила девица. — Две предыдущие и полугода не продержались. Вера удручённо вздохнула. Кажется, жизнь в поместье Уваровых лёгкой быть не обещала.

Комната, которую отвели Вере, располагалась в самом конце южного крыла на третьем этаже. Она была небольшой, но уютно и со вкусом обставленной.

Заверив горничную в том, что более ни в чем не нуждается, Вера поставила на пол саквояж и огляделась. В самом углу довольно большой шкаф из тёмного дерева, узкая кровать у стены, у окна кресло с высокой спинкой и дамское бюро, небольшой туалетный столик и над ним зеркало на стене. Едва приметная дверь, скрытая за портьерой, вела в уборную.

Стрелки на часах, стоящих на бюро показывали полдень. Стало быть, до обеда с Анной у Веры оставалось ещё три часа, вполне достаточно, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок с дальней дороги. Разобрав свой нехитрый багаж, Вера присела к бюро, дабы написать письмо Тоцкому. Парфён Игнатьевич просил дать ему знать о том, как она устроилась. Вера не стала писать пространное послание, ограничилась лишь несколькими фразами о том, что добралась вполне благополучно и встретили её довольно радушно. Конечно, приём, оказанный княгиней, трудно было назвать радушным, но девушке хотелось верить, что в будущем отношение Ольги Михайловны к ней переменится.