Взяв личные вещи, немного своей одежды и того, что она успела приготовить для будущего ребенка, а также подаренную Арни шкатулку, Надин выскочила в коридор. Кто-то из мужчин пронесся мимо нее, едва не сбив с ног и даже не извинившись, но она не обратила на это внимания.

Из дальнего конца дома доносились стук и крики. Надин поняла, что это Эвиан.

Пройдя по коридору, молодая женщина остановилась возле комнаты своей мачехи. Здесь было полно дыма, и она сразу начала кашлять. У нее не было ключа, и она не знала, есть ли запасной, а если есть, у кого он хранится. Как бы Надин ни ненавидела эту девушку, нельзя было допустить, чтобы та сгорела заживо.

— Эвиан! Подожди! Я сейчас попытаюсь найти ключ!

Стук прекратился. Из комнаты не доносилось ни звука. Подождав несколько секунд, Надин побежала назад.

— Вы в порядке, мисс? — спросила Энни, появляясь в коридоре с большим узлом в руках.

— Да. У тебя нет ключа от комнаты мисс Эвиан?

— Нет, мисс Надин. Когда я туда заходила…

— Я поняла, Энни. Иди на улицу. Я сейчас.

Она остановила первого попавшегося ковбоя.

— Надо выбить дверь в комнате мисс Эвиан!

Парень посмотрел на нее так, будто ему предлагали совершить преступление.

— Да, но…

Надин дернула его за рукав.

— Скорее, иначе она сгорит заживо!

Ковбой рвал на себя дверь, но она не поддавалась. Тогда Надин принесла два топора, и они вместе рубили непокорное дерево. Наконец доски треснули, образовался проем, и дальше дело пошло легче.

Эвиан выскочила из комнаты, будто вырвавшийся из клетки зверь, отшвырнула Надин в сторону и унеслась в темноту. Ее подсвеченные пламенем волосы развевались за спиной, словно огненная грива, а глаза были как у обезумевшей лошади. Надин заметила, что при ней нет ни сундучка, ни узла: как и прежде, она убегала в чем была. Ничто не привязывало ее ни к этому дому, ни к этой земле.

В усадьбе распоряжался Арни. На сей раз некому было назначать его главным, просто он сразу понял, самое важное — это не допустить паники. Как ни странно, его слушались. И он тоже слушал тех, кто мог дать дельный совет.

Пространство вокруг дома тонуло в низком дыму. Огонь бежал по земле, словно выискивая для себя пропитание и легко преодолевая препятствия. Там, где падала искра, вскоре вспыхивало пламя.

Выпущенные из загона лошади были такими увертливыми и нервными, что их не удавалось поймать. Взбудораженные запахом дыма овцы бестолково тыкались мордами в изгородь, и ковбои чуть не пинками выгоняли их в проем. Другие мужчины рубили ближайшие к дому деревья, третьи выстроились в цепочку и передавали друг другу ведра с водой.

Надин бросилась в хлев к любимым коровам и вывела их наружу, испуганных и мычащих.

То ли все, кто воевал с пожаром, действовали быстро, то ли хорошо соображали и были на редкость храбры, но в огне не погибло ни одно животное. Строения тоже пострадали несильно.

Выгоревшая прошлогодняя трава выглядела заброшенной и жалкой. Глянув на нее утром, Надин подумала о том, что надо как можно скорее убрать весь мусор на случай, если случится второй пожар, и только тогда задала себе вопрос, почему это произошло. Неведомо откуда прилетевшая искра? Но отец строго-настрого запрещал работникам курить в пределах усадьбы, все печи и дымоходы постоянно проверялись. Поджог? Если да, кому и зачем это было нужно?

Все люди, кроме тех, что уехали с ее отцом, оставались на ранчо. Отсутствовала только Эвиан. Ее никто не искал, потому что некому было отдать такое распоряжение.

— Значит, это ты выпустила ее из комнаты? — спросил Арни, когда они с Надин сидели в столовой вдвоем, как хозяева.

В этом случае Арни обычно ощущал себя стесненным и смущенным, тогда как Надин нравились такие моменты. Она всегда удивлялась тому, насколько освобождается пространство в отсутствие всего одного человека. Ее отца.

— Да. Она стучала и кричала. Ключа не было. Я позвала работника, и мы вместе вырубили дверь.

Арни посмотрел на жену с удивлением и восхищением. Что ни говори, Надин умела принимать решения и противостоять неожиданным трудностям. В подобные минуты он никогда не жалел, что женился на ней.

И он, и она были созданы для размеренной, неспешной, небогатой событиями жизни. Оба любили очарование уединенных озер и густых лесов, тайны беспредельных пространств и далеких гор.

Арни понимал, что многие молодые особы, попади они на пусть и большое, но затерянное в глуши ранчо, умерли бы от тоски, но Надин никогда не скучала. Возможно, она не ведала ничего, кроме мелких будничных радостей и печалей, и с недоверием относилась к тому, что выходило за рамки привычного, но он и сам был таким.

— Эвиан понеслась во тьму очертя голову. Мне почудилось, что она сошла с ума, — добавила Надин.

— От испуга?

— Вряд ли.

— Что ж, — Арни сделал паузу, — она столько времени просидела взаперти, что… — И снова умолк.

— Ты будешь ее искать?

— Я? Нет. Я не имею права, — ответил он, не глядя в глаза Надин.

— А если с ней что-то случилось?

— Думаю, она побежала к Зане.

— Было темно. Как она нашла дорогу?

— Говорят, страдающий от жажды способен учуять воду за много миль, — задумчиво произнес Арни, а после спросил: — Ты волнуешься за нее?