При фронте выпуска в 6 км, Т = 20 мин., Н = 1000 кг на 1 км в минуту, В = 30 кг получим:

Б = (6 x 20 x 1000)/30 = 4000 баллонов»63.

Уместно вспомнить, какое количество газовых баллонов получили в Тамбове.

«…доношу сего числа мною были осмотрены газо-баллоны и газовое имущество, прибывшие на Тамбовский арт. склад.

При чем нашел: баллоны с хлором марки Е56 в количестве 250 шт находятся в исправном состоянии, утечки газа нет, к баллонам имеются запасные колпаки; технические принадлежности: ключи, шланги, резиновые и свинцовые трубки, шайбы и проч. мелкий инвентарь находятся в исправном состоянии и сверхкомплектном количестве. Металлические части свежеокрашены масляной краской без побоин и ржавчины, резиновые трубки из свежей резины, достаточно эластичны и не ломки. Противогазов нет. При наличии противогазов из имеющихся на складе баллонов может быть произведена атака без всякого дополнительного инвентаря, т. к. имеется все техническое оборудование, даже бандажи для переноски баллонов.

Прибывшие на склад два вагона хим. снарядов мною осмотрены быть не могли, т. к. вагоны только что были поданы со ст. Тамбов и находились в состоянии маневрирования. Газотехник В. Пуськов»64.

Следует отметить ошибку газотехника. Баллонов марки Е56 на снабжении РККА не существовало. Были Е70 и Е30 емкостью 70 фунтов и 30 фунтов сжиженного хлора соответственно65, причем последние к 1921 году были сданы в народное хозяйство. Так что, скорее всего, речь должна идти о Е70, признанных единственно годными для боевых целей. На это косвенно указывает и упоминание о бандажах в рапорте Пуськова. Баллоны Е70 должны были переносить два человека как раз с помощью бандажей.

Далее читателям предоставляется возможность самим рассчитать, куда можно было употребить аж целых 250 газовых баллонов, не забывая сделать поправку на неблагоприятные условия, увеличивавшие расход газа, а также имея в виду фактическое распределение баллонов по участкам: «Баллоны с газами распределены и уже доставлены: 50 в 6 боеучасток и 200 во второй»66.

Нельзя сказать, что тамбовское командование не представляло себе, какие объемы газа требуются для проведения волновых атак.

Так, в составленных Касиновым «Кратких указаниях о защите от удушливых газов и способах применения их», в частности, отмечалось: «Для производства газо-баллонного выпуска заранее вычисляют количество необходимого к выпуску газа, считая, что в среднем надо выпустить на 1 версту фронта около 50 пудов газа в 1 минуту и если мы хотим продолжать атаку 1–1,5 часа, то получится, что на версту фронта потребно 2000–3000 шт. полуторапудовых баллонов, кроме того нужно выждать благоприятного ветра. Ясно, что газо-баллонная атака дело чрезвычайно сложное, требующее огромное затраты технических и транспортных средств и кроме того хорошо обученного кадра газовых техников…»67

Предложенная Касиновым боевая норма вполне укладывается в принятые в РККА для благоприятного ветра, а время выпуска газов достаточно для тяжелой волновой атаки. Все расчеты приведены для Е70.

Однако после получения боеприпасов тамбовское командование по идее уже не должно было испытывать никаких иллюзий относительно своей возможности «очистить ядовитыми удушливыми газами» «леса, где прячутся бандиты» и «точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось». О глубине прохождения газовой волны при условии падения скорости ветра в лесном массиве, о значительной площади поражения, а также о токсичности собственно газового облака в таких условиях говорить и вовсе не приходится.

Теоретически, конечно, оставалась еще возможность проведения, в случае необходимости, газовой атаки на узком участке, но ее полностью исключало отсутствие квалифицированных кадров.

Мы не можем сказать, кто впервые предложил цифру – 250 баллонов, и почему именно такое их количество было в итоге прислано. Однако обращает на себя внимание, что тамбовское командование, заказывая боеприпасы, нигде количества газовых баллонов не озвучивало. Просили 2000 химснарядов, 5 химкоманд с «соответствующим количеством» баллонов с газами и двух газотехников. Среди всех обнаруженных в настоящее время по этому вопросу документов цифра 250 впервые зафкисирована в телеграмме Шейдемана от 21 июня 1921 года: «на № 659/сек. Делаются срочные распоряжения о подготовке и отправки из Москвы 250 баллонов с газами и отправке с Украины одного химического отряда. Все отправляется в распоряжение Инспарта командования в Тамбов… Инспартресп Шейдеман Военком Васильев»68. Как представляется, количество боеприпасов определялось в Москве. Что прислали, тем и предложено было обойтись. Имеет смысл вспомнить, что когда в 1920 году Главное артиллерийское управление готовило боеприпасы для Южного фронта, вместо заявленных 10 тысяч баллонов, 40 тысяч 3-дюймовых и 10 тысяч 6-дюймовых снарядов удалось подготовить лишь 3 тысячи баллонов, 13 360 и 6 тысяч снарядов соответственно69. Вполне возможно, что и в данном случае прислали все, что смогли.

Таким образом, приказ № 0116, который часто приводится в пример в качестве доказательства особого изуверства и бесчеловечности тамбовского командования и лично М. Н. Тухачевского, стал по определению невыполнимым после того, как в Тамбове получили боеприпасы.

Единственная документально установленная «газовая атака» – учебное окуривание красноармейцев учебной артиллерийской команды 16-х пехотных курсов в манеже Тамбовских кавалерийских казарм70, которое проводилось после лекции по военно-химическому делу. На него было израсходовано два баллона с хлором71. Неиспользованные боеприпасы в сентябре 1921 года было приказано отправить обратно на склад удушающих средств «Очаково» Московско-Киевско-Воронежской железной дороги в Подмосковье72.

Вскоре после этого, 8 сентября, отозвали и химроту: «Сообщаю, что согласно доклада Командира Отдельной Химической роты недочеты, обнаруженные газотехником В. Пуськовым в химроте, расположенной в с. Инжавино Тамбовской губернии, в настоящее время в отношении условий помещения и снабжения красноармейцев роты устранены. Приношу сердечную благодарность за наблюдение и прошу впредь не оставлять ее без надзора. Вместе с этим прошу при первой же возможности, как только позволит оперативная обстановка освободить химроту от того назначения, которое она в данное время выполняет и командировать в г. Москву, так как химрота, как единственная в своем роде часть в Республике, являющаяся двигателем и проводником новых идей в области химической борьбы, должна находится в центре научной мысли в Москве и использование ея как стрелковой единицы неминуемо отражается на успехе подготовки роты и на постановке дела газовой борьбы в Республике»73.