4 октября 1957 года министр обороны Жуков вылетел в Севастополь, а оттуда на крейсере «Куйбышев» в сопровождении эсминцев «Блестящий» и «Бывалый» отправился с официальным визитом в Югославию и Албанию.

А Хрущев поехал в Киевский военный округ на учения, которые проводил главнокомандующий сухопутными войсками маршал Родион Яковлевич Малиновский. Никита Сергеевич разговаривал с генералами, прощупывал настроения. Потом Хрущев скажет:

— Вы думаете, я там охотился на оленей? У меня там была политическая охота на крупную дичь…

На пленуме ЦК Хрущев обвинит Жукова в лицемерии и вероломстве, хотя все было наоборот. Пока министр обороны находился за границей, Никита Сергеевич провел большую подготовительную работу. Маршал, уезжая, думал, что он в Москве друга оставил. А Хрущев за его спиной беседовал с командующими округами, объяснял им ситуацию — словом, заручился поддержкой генералитета.

17 октября 1957 года на президиум ЦК пригласили заместителей министра обороны маршалов Малиновского и Конева, а также начальника Главного политуправления генерал-полковника Желтова. Начальник ГлавПУРа пожаловался на то, что политработа в армии по вине министра обороны принижена:

— Товарищ Жуков говорил, что, если политработникам рыжие бороды привесить и кинжалы дать, они всех бы командиров перерезали. Мне, начальнику ПУРа, не позволено выезжать в войска без разрешения. Министр товарищ Жуков неприязненно относится ко мне. Из-за чего? Из-за того, что я будто был против назначения его министром и возражаю против его возвеличивания…

Желтов жаловался: маршал недооценивает значение политорганов, слишком амбициозен, не сделал для себя выводов из прошлого. Малиновский и Конев вяло возражали: они не согласны с такой оценкой состояния политработы в армии.

Пока Жуков находится за границей, президиум ЦК принимает постановление «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте». По всей стране проходят партийные собрания, где резко критикуется министр обороны. Жуков об этом не подозревает, хотя ему доложили, что связь с Москвой внезапно прервалась. Опытный человек, мог бы сообразить, что это означает…

Вместе с министром обороны в Югославию отправили специального корреспондента «Красной звезды». Первые два его репортажа газета опубликовала. А потом помещала только короткие сообщения ТАСС. Жукова сопровождал заместитель начальника ГлавПУРа генерал-полковник Федор Петрович Степченко. Он тоже не понимал, почему орган Министерства обороны не освещает визит Жукова, запрашивал Москву. Главный редактор «Красной звезды» Николай Иванович Макеев, получивший соответствующие указания, оправдывался:

— В газете не хватает места. Вот спутник запустили…

Рассказы о том, что начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба генерал Сергей Матвеевич Штеменко обо всем сообщил министру по своим каналам, за что и пострадал, — миф. Когда Жуков вернулся в Москву, он не знал, что его ждет. Штеменко был лишен возможности о чем-либо доложить министру.

В первый раз Сергея Штеменко наказали после ареста Берии — сняли с должности и понизили в воинском звании на две ступени с генерала армии до генерал-лейтенанта. Обвинили его в том, что Штеменко через Берию передавал Сталину «разные сплетни на некоторых руководящих военных лиц»…

В 1957 году Жуков еще находился за границей, кампания против него только начиналась, а Штеменко опять сняли с должности начальника Главного разведывательного управления.

В аэропорту в Москве Жукова встречали его первый заместитель маршал Конев и родные. Конев сказал Георгию Константиновичу:

— Вас просили сразу ехать на заседание президиума в Кремль, вас ждут.

Впоследствии Иван Степанович каялся:

— Я, конечно, виноват, был его первым замом и не поставил в известность о грядущем заговоре. Но что я мог поделать? Обстоятельства сложились так, что ни назад, ни вперед, ни вправо, ни влево — кругом красные флажки: выполняй решения, партийная дисциплина, партийный долг. А вот теперь казню себя.

Жена и дочери уговорили Жукова заехать домой, попить чаю. Конев вынужден был согласиться. Родные рассказали маршалу то, о чем промолчал его первый заместитель.

В Кремле на него обрушился поток обвинений. Жуков пытался опровергать обвинения, называл их дикими. Говорил: мне надо посмотреть документы, чтобы вам ответить. Но в Министерство обороны его больше не пустят…

На заседании президиума ЦК маршала сразу освободили от должности, чтобы лишить его возможности контригры. Охранник ожидал Жукова в кремлевской раздевалке. Вспоминал через много лет:

— Появился Георгий Константинович. Таким я его никогда не видел — ни в годы войны, ни после. На лице сине-красные пятна, оно словно окаменело. Но держался прямо, с достоинством. Прибыли домой, на улицу Грановского. После томительной паузы: «Сегодня вечером по радио объявят о моем освобождении с поста министра обороны». Не знаю, как он, но я почувствовал себя раздавленным. Позвонил своему руководству: «Какие будут указания?» Мне ответили: «Дежурьте, как прежде!»

На следующий день, 27 октября, газеты сообщили, что новым министром обороны назначен маршал Малиновский. Собрали пленум ЦК, посвященный партийно-политической работе в армии. В реальности бичевали Жукова. На него навалилась уже вся партийная верхушка. Георгия Константиновича буквально топтали ногами.