– Хочешь чего-нибудь перекусить? Пить? Я чувствую себя совершенно бесполезным, и это просто сводит меня с ума.

– Ты можешь отправляться на поиски Блейкли, если ищешь, чем бы заняться, – сказала я решительно.

Интересно, что можно сделать, чтобы избавиться от Дабрии раз и навсегда?

На лице Патча появилась улыбка, одновременно лукавая и зловещая.

– Нам не надо его искать. Он сам придет к нам. Убегая, он оставил нож. Теперь он знает, что нож у нас, и понимает, что это улика, которую я могу передать архангелам как доказательство того, что он использует «дьявольскую силу». Он придет искать этот нож. И очень скоро.

– Так давай действительно передадим его архангелам прямо сейчас! И пусть они разбираются с дьявольской энергией.

Патч усмехнулся, но в этом смехе чувствовалась горечь:

– Я больше не доверяю архангелам. Пеппер Фрайберг – не единственное слабое звено среди них. Если я отдам им нож, у меня нет ни малейших гарантий, что они предпримут хоть что-нибудь. Я раньше думал, что архангелы неподкупны, но они неплохо поработали, чтобы избавить меня от этой иллюзии. Я видел, как они мутили со смертью, видел много других серьезных нарушений закона с их стороны. И они наказывали меня за преступления, которых я не совершал. Я совершал ошибки и дорого заплатил за это, но я думаю, что они не успокоятся, пока не запрут меня в аду. Они не любят противостояния, а это первое слово, которое приходит им в голову, когда они думают обо мне. Так что на этот раз я беру дело в свои руки. Блейкли придет за своим ножом. И когда это случится, я буду готов встретить его.

– Я хочу помогать, – заявила я поспешно. И я действительно хотела побеседовать с глазу на глаз с нефилимом, у которого хватило глупости ранить меня. Все-таки Блейкли был солдатом армии нефилимов, а я была ее главнокомандующей! Если я считала его поступок вопиюще неуважительным, то могли найтись и те, кто счел бы его попросту предательским. А я точно знала, что нефилимы очень не любят предателей.

Патч перевел на меня взгляд – изучающий, как будто он пытался оценить мои шансы в деле поимки Блейкли. И, к моему глубокому удовлетворению, кивнул.

– Хорошо, Ангел. Но всему свое время. Футбольный матч закончился уже два часа назад, и твоя мама, наверно, уже волнуется, где ты. Так что сейчас тебе нужно домой, и поскорее.

Свет у нас в доме не горел, но я знала, что мама не уснет, пока я не приду домой. Поэтому я тихонько постучала в дверь ее спальни, приоткрыла ее чуточку и шепнула в темноту:

– Я дома.

– Хорошо провела время? – спросила мама, зевая.

– Ребята играли здорово, – сказала я неопределенно.

– Марси уже давно дома. Часа два. Она была неразговорчива, просто прошла мимо меня в свою комнату и закрыла дверь. Она выглядела какой-то… тихой. Или расстроенной, что ли.

Это был такой завуалированный вопрос.

– ПМС, наверное.

Да, скорее всего Марси изо всех сил пыталась не поддаться панике. Я тоже бывала на ее месте, и у меня не нашлось бы слов, чтобы описать, что в этом случае чувствуешь. Но сочувствия к ней я не испытывала. Если бы Марси делала то, что я просила, ничего этого не случилось бы.

В своей комнате я стащила с себя одежду и осмотрела рану еще раз: голубое свечение стало чуть менее ярким. Значит, пусть медленно, но она заживает. Хороший знак, наверное.

Я только успела вытянуться на постели, как послышался скрип открываемой двери: в проеме возникла Марси.

– Мне не по себе, – сказала она, и вид у нее был действительно неважный.

Я жестом пригласила ее войти и закрыть за собой дверь.

– Что это вообще там такое было? – жалобно спросила она дрожащим голосом. В глазах у нее блестели слезы. – Как… как он влез в мое тело?

– Блейкли подчинил тебя себе.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – Ее шепот чуть не сорвался на крик. – Он был внутри меня! Как какой-нибудь… паразит!

– Если бы ты послушалась меня и действовала, как мы договаривались, этого бы не случилось.

Едва сказав это, я поняла, что перегибаю палку. Марси, конечно, поступила глупо, но мне ли осуждать ее? Я ведь тоже совершала немало импульсивных, необдуманных поступков. Она просто действовала так, как ей казалось в этот момент правильным. Она хотела узнать, кто убил ее отца. И кто бы ее в этом упрекнул? Уж точно не я.

Вздохнув, я произнесла:

– Прости, я не то имела в виду.

Но было уже слишком поздно. Она послала мне обиженный взгляд и ушла.

Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Надо мной склонился Данте:

– Доброе утро, солнышко.

Я попыталась откатиться подальше, но его руки вернули меня на место.

– Сегодня суббота, – слабо протестовала я. – Тренировки – это прекрасно и замечательно, но хоть один выходной я заслужила!