– А где твой чирлидерский костюм? Разве команды поддержки сегодня не будет?

– Во-первых, не костюм, а форма. А во-вторых, я ушла из команды.

– Ты ушла из команды?!

– Да.

– Ого.

– Просто меня сейчас волнуют совсем другие вопросы. Все кажется таким мелким и бессмысленным, когда вдруг узнаешь, что ты… – она тревожно огляделась по сторонам, – …нефилим.

Совершенно неожиданно я вдруг почувствовала, что между нами много общего. Конечно, это быстро прошло, стоило мне припомнить все гадости, которые Марси сделала мне в течение только этого года. Да, мы обе были нефилимами, но только это нас и объединяло. И мне хватало ума не забывать об этом.

– Думаешь, ты сможешь узнать Блейкли, когда увидишь? – спросила я, понизив голос.

Она взглянула на меня с раздражением:

– Я же сказала, что знаю его! И как раз сейчас я занимаюсь тем, что высматриваю его. Не задавай больше глупых вопросов.

– Когда ты его увидишь… если ты его увидишь, не выдавай себя. Патч схватит его, а мы поедем за ними. И там можно будет вместе обо всем расспросить Блейкли.

Я сказала почти правду. Утаив только одну деталь: к нашему приезду Блейкли уже будет без сознания и не сможет ответить на вопросы Марси. Печально, но факт.

– Я думала, вы с Патчем расстались.

– Да, – солгала я, стараясь не обращать внимания на неприятные спазмы, возникающие у меня в желудке от лжи и чувства вины. – Но я только ему могу доверять в том, что касается Блейкли. То, что мы с Патчем больше не пара, не исключает того, что я могу попросить его о помощи.

Если она не купится на мои объяснения, ничего страшного: все равно Патч в скором времени почистит ей память и сотрет все воспоминания об этом разговоре.

– Я хочу поговорить с Блейкли до Патча, – заявила Марси.

– Ты не сможешь. У нас есть план, и мы должны ему следовать.

Марси довольно высокомерно дернула плечиком:

– Посмотрим.

Я сделала несколько глубоких вздохов и заставила себя изобразить нечто вроде улыбки. Пришло время объяснить Марси, что не она режиссер этого шоу.

– Если ты вмешаешься и испортишь дело, ты очень пожалеешь.

Я не любила угрозы, но сейчас приложила все свои силы. Мне нужно бы потренироваться в запугивании. Возможно, попросить Данте помочь с этим. А еще лучше Патча, он здорово умел запугивать.

– Ты действительно думаешь, что Блейкли что-то знает о том, кто убил моего отца? – спросила Марси. Она смотрела на меня, не отрываясь, очень внимательно, пожалуй, даже чересчур внимательно. Изучающе.

Сердце у меня учащенно забилось, но я не подала виду.

– Надеюсь, сегодня вечером нам удастся это выяснить.

– И что мы теперь делаем?

– Теперь мы ходим и стараемся не привлекать к себе внимания.

– Хм. Ну, у тебя это, может быть, и получится…

Ладно, вынуждена признать, что, возможно, она была права. Марси выглядела потрясающе. Она была симпатичная и очень уверенная в себе. У нее были деньги, и это было видно по всему, начиная с такого-натурального-натуральнее-натурального загара, полученного в СПА, искусно мелированных волос и заканчивая ее бюстгальтером пуш-ап. Этакая «мисс безупречность». Когда мы поднимались к трибунам, все взгляды обратились к нам. И смотрели все не на меня.

«Думай о Блейкли!» – приказала я сама себе. У меня были более важные дела, что заниматься самоуничижением и завидовать.

Мы прошли вдоль трибун, потом мимо раздевалок, свернули на беговую дорожку, идущую вокруг поля, и снова направились к трибунам. К моему неприятному изумлению, я увидела детектива Бассо в форме, который стоял на самом верху трибун, изучая бурлящую толпу тяжелым, скептическим взглядом. Его глаза остановились на мне, и выражение его лица стало еще мрачнее. Памятуя о странном ощущении, которое возникло у меня в его присутствии два дня назад, я подхватила Марси под локоток и поволокла ее подальше от этого места. Я не думала, что Бассо начнет меня преследовать – он был явно при исполнении, – но мне не хотелось становиться объектом его слишком пристального внимания.

Мы с Марси ходили туда-сюда по беговой дорожке. Стадион был уже полон, сумерки сгущались. Игра началась, и мы вряд ли привлекали чье-то внимание, за исключением разве что самых преданных поклонников Марси. Но все-таки дольше маячить здесь было бы странно. Мы и так добрых полчаса провели на этой дорожке.

– Мне начинает это надоедать, – заявила Марси. – Я устала ходить. Если ты не заметила, у меня сапожки на каблуках.

«Это не мои проблемы!» – хотелось мне крикнуть, но вместо этого я произнесла:

– Ты хочешь найти Блейкли или нет?

Она втянула в себя воздух, от чего мои нервы натянулись до предела.

– Еще раз пройдемся, и все, с меня хватит.

«Да и ради бога!» – подумала я.

По дороге к ученической секции я почувствовала, как по моей коже побежали мурашки. Я машинально повернулась, следуя за своими ощущениями, в поисках источника. За оградой, окружающей стадион, в темноте стояли, держась руками за сетку, несколько мужчин. У них не было билетов, а посмотреть матч хотелось. Эти люди, возможно, не имели желания, чтобы их лица кто-то видел в ярком свете стадионных прожекторов. И один из них, особенно высокий, несмотря на сутулость, особенно меня заинтересовал.