– Давай, Султанчик, дальше поехали, – попросил Толик.

– А, Толик! Нэ видишь, эти чмо все обломали. Вэчером курнем, тогда далше поедем.

Тем временем в другом конце кубрика события развивались. Появились колпаки. Большая их часть жалась на крайних к двери койках, но кого-то уже зазвали в круг дедов и черпаков.

– Читай! Читай с выражением, чмо!

– И голос сделай такой… Ти – этот баба, как будто!

Колпак что-то тихо забубнил.

– Э, да ты читать не можешь. Пшел нах!

– Бойков! Сюда иди, колпацура! А ну, зашарь. Читай вот этот бумага, как будто ты – этот девка!

– А вы, тихо! Дайте послушать письмо.

Дембеля переглянулись. Что-то необычное послышалось им в этой ситуации, слишком масляными были голоса дедов и черпаков.

– Че за хрень? Опять эти бараны что-то затеяли, – проговорил Олег, приподнимаясь в проходе между койками и пытаясь в сумраке кубрика разглядеть, что же происходит в кружке дедов.

– Эй, Курбан, – прикрикнул Коля, – подгребай-ка сюда, приятель.

Курбанбеков небрежной походкой подошел к дембелям. В такой ситуации он мог, в принципе, послать дембеля на три буквы – дедам ведь не положено подходить куда бы-то ни было по команде, даже если зовет дембель. Но Коля кликнул его таким тоном, что невозможно было определить грань между приказом и обычной просьбой, так что Курбан предпочел не начинать конфликта, а просто подойти. Тем не менее, чтобы не терять авторитета, подошел он к дембелям такой походкой и с таким видом, что у окружающих должно было создаться однозначное впечатление – дед сам захотел побазарить с дембелями, обменяться парой шуток. Очень сложно объяснить словами нюансы солдатской иерархии, и никто бы не взялся составить такой кодекс. Тем не менее после нескольких месяцев службы каждый солдат знает по наитию: что, как и кому можно и нельзя сказать, ответить, сделать, посмотреть.

– Садись давай, Курбан. Что там слышно, с вертушек? Заменщиков для механиков не было? – спросил Коля.

– А операторов не привезли в полк? – добавил Султан.

– Нет, Коля, нету замэна. Кам-кам ждать нада, – небрежно ответил Курбанбеков, присаживаясь на койку рядом с дембелями.

– Курбан, что полк говорит про первий партия? – спросил Бабаев.

– Говорят, первый партий будэт после майских, ранше нэт, Якубжон, – ответил дед, – но еще говорят, что будет нулевый партий, бэз замены вообще.

– А, – махнул рукой Толик, – зараз почнут брэхати. Шо ни приказ, брешуть про нулеву партию. А хто ее хощ раз бачив?

– А шо вы там читаете? Письмо смешное кто получил, чи шо? – продолжил расспросы Коля.

– О, – Курбан заулыбался. – Там один рюсский девка письмо прислал. И фотка есть. Сэйчас этот чмо, Бойков, его читает, как тот баба голосом говорить.

– Кому ж письмо? – поинтересовался Олег.

– Кому? – задумался дед. – Кто возьмет, вот тому.

– Слышь, Курбан, скажи черпакам, чтоб фотку подогнали. Да пусть сюда валят все, с письмом. Вместе почитаем, – подумав, сказал Олег. – Пацаны, давай сюда, развеселите дембеля!

Видно было, что дедам и черпакам не хочется отрываться от забавы, но не уважить дембелей они не могли. Нехотя, всем своим видом подчеркивая независимость, деды стали подходить. Дембеля подвинулись, давая им место на койках. Подошли и черпаки, но остались стоять возле спинок. В проход между двумя койками втолкнули Бойкова.

– Читай с начала, колпак, – сказал кто-то из дедов.

Бойков затравленно оглядел сидящий на койках цвет Советской Армии, поднес листок бумаги к самым глазам. От столпившихся в проходе черпаков в дембельском углу полумрак превратился почти в темноту.

– Дорогой мой счастливый солдат, – начал читать колпак. – Меня зовут Наташа…

– Наташа… – протянул кто-то из стоящих.

– Дальше читай!

– Я живу в городе Балаково, на Волге, – продолжил Бойков тоненьким голосом, медленно и раздельно выговаривая каждое слово. – У нас очень красивый город. Большие новые дома, широкая река.

– Эй, як тоби, колпак! Хорош пищати, як цыплак, читай нормально! – прикрикнул на Бойкова Коля.

Никто не возразил.

– Если ты, солдат, сейчас читаешь это письмо, значит, с тобой все в порядке, ты жив и здоров, – продолжил чтение молодой боец. – Но я все равно знаю, что тебе очень нелегко. Я понимаю, что редко к вам приходят письма от родных. Всю зиму у вас плохая погода, и вертолеты редко привозят почту из Файзабада. Если ты получаешь мало писем, напиши мне по адресу: город Балаково Саратовской области, улица Заводская, дом пять, квартира двадцать девять. Я очень хочу с тобой переписываться и ждать, когда ты закончишь свою нелегкую службу и вернешься домой живым и здоровым. Может быть, ты приедешь в наш город и останешься тут жить и работать. Посылаю тебе свою фотографию, чтобы ты мог видеть лицо девушки, которой напишешь письмо. Всего тебе хорошего, дорогой солдат. Жду от тебя письма. С горячим приветом, Наташа Смирнова, – закончил читать боец.

– Ну и че смешного? – проговорил Олег среди общего молчания.

Дембеля сидели, задумчиво глядя в пустоту. Деды, видимо поддавшись настроению, опустили головы и смотрели в пол.

– Ха, во баба! Сама под пацана залечь собралась! Ох, дождусь дембеля, поеду в этот город Балаково! Поставлю ее… И как помойную кошку…! – загоготал кто-то.

Стоящие возле коек черпаки оживились, загыкали.

– А ну, фотку дай сюда. Смотрю один раз, – грубо оборвал их Толик.

Ему протянули фотографию. Толик, наклоняя ее так, чтобы поймать хоть немного света, стал рассматривать снимок.