Все замерло вокруг, в наступившей тишине не слышно было даже дыхания. Горы молчали. И вдруг ночная мгла стала постепенно наливаться бледным серебристым сиянием – из-за склона горы показалась луна. Проступили из тьмы очертания дальних гор, прорезались складки лощин, прочертилась на фоне бледного неба ломаная линия вершин. Плоский, нарисованный небрежными мазками мир вдруг стал объемным, расползся вширь, раскинулся широким смятым ковром у ног трех десятков людей, накрытый сверху куполом звездного неба.

Андрей повернулся, увидел рядом Тохино лицо и впился в него глазами. Тоха встретил его взгляд задумчиво, глаза его смотрели внутрь, и Андрей, все еще не веря, понял, что произойдет в следующий миг, что сейчас скажет друг Антон. И что придется сказать Андрею следом за ним. Но по-другому было и нельзя. Иначе никогда не полететь ему навстречу этой Полярной звезде, вспышкой мелькнула мысль. «Да и устал я сегодня, пора посидеть и отдохнуть. Как надоело все за этот длинный, безумный день. Спешить куда-то, бежать, ползти, пробираться. Преодолевать себя, заставлять самого себя делать шаг навстречу опасности. Нервов уже не хватает дальше выносить это!»

– Я останусь, товарищ капитан. И Полевский вот тоже решил. Да, Андрюха? Вот мы с ним и останемся. А потом вас догоним. – В голосе Тохи сейчас не было обычных веселых ноток, зато чувствовалась беззаботность человека, принявшего важное решение.

«Ох, и дурак же ты, Гордеев! – мелькнуло в голове Андрея. – Дурак, но в итоге-то прав!»

– Да, я тоже остаюсь, товарищ капитан, – проговорил он хрипло и неожиданно почувствовал, что ему стало легко, словно сбросил с плеч полный мешок с боекомплектом.

– Гордеев и Полевский, – вздохнул ротный. – Хорошо. Кто еще?

– Я останусь, – послышался негромкий голос.

Лейтенант протиснулся между столпившимися вокруг солдатами и еще раз твердо повторил:

– Я тоже остаюсь.

– Хорошо, Сергей. Сейчас пройдем немного вперед, и там где-нибудь выберете себе позицию. Рота, вперед! – сказал капитан.

Снова начался спуск. В лунном свете иногда белели камни, и казалось, что тропа светится под ногами. Теперь шли немного быстрее – те, кто тащил одеяло, уже не заботились о раненом, просто несли груз. Вскоре уклон кончился, и они вышли к небольшой плоской террасе. Колонна снова остановилась, и ротный сказал, что это подходящее место для тех, кто остается на прикрытии.

– Короче, лейтенант, сядете здесь вот, за пригорком. Сидите вместе, не расползайтесь, мало вас очень. Да, ребята все знают сами, не в первый раз в горах. Дайте нам час времени, если получится – полтора. Потом начинайте спускаться. По этой вот тропе, и вправо забирайте, там вас встретим. Ну, а если растеряемся, выходите в лощину, помнишь, по которой поднимались, и там к мосту.

– Понял.

– Патроны возьмите у ребят или замените пустые магазины. Бойцы, у кого патроны лишние, сюда давай, – приказал ротный.

Стоящие рядом стали вытаскивать магазины, несколько рук потянулось, передавая патроны. Андрей быстро вынул пустые магазины из кармашков своего жилета и заменил их на полные.

– Все, мужики, мы пошли. Время дорого. Счастливо! – проговорил ротный и отвернулся. – Рота, вперед!

– Товарищ командир. Я тоже останусь! – раздался вдруг голос из головы колонны, и вдоль цепочки людей к ним стала приближаться темная фигура.

– А ты кто? Хозвзвод? – не понял ротный, вглядываясь в лицо подошедшего бойца.

– С минометной я, Киреев, – ответил боец.

– А, стрелок! Ну, валяй, оставайся. А то за двуногу ты дома получишь. И от меня, и от своего комбата. Оставайся… Остальные, вперед.

Через пару минут колонна скрылась в темноте, постепенно затих звук шагов. Четверо остались на небольшом поле с редкими низенькими колосками. Выбрали невысокий пригорок и прилегли за ним, сбросив с плеч мешки и выставив автоматы в сторону, откуда только что пришли.

Несколько минут лежали молча. Андрей до звона в ушах вслушивался в ночную тишину. Сейчас начнется, думал он. Они ведь не думают, что здесь их кто-то может ждать, поэтому будут идти открыто, не таясь. Наверное, бегом припустили, когда поняли, как мы ловко свалили в сумерках! Он представил себе, как духи долго обстреливали вершину, а потом, не услышав в ответ ни одного выстрела, стали медленно и аккуратно подниматься. Подошли сначала двое – трое, потом дали сигнал остальным. Вот, должно быть, рожи у них были, когда выяснилось, что на вершине никого нет! Обыскали все, шарили среди валунов, разыскивая брошенные трупы шурави. А потом, когда поняли, что их облапошили, стали орать своими дурными голосами и бросились в погоню, надеясь догнать и расстрелять сверху уходящих врагов. Да только где вам в темноте сладить с нами! И вот теперь вы несетесь во всю прыть, прямо на наши стволы!

– Стрелять по моей команде, – негромко приказал Гордеев.

– Гордеев, здесь я командую, – уточнил лейтенант.

– Лучше все-таки по моей, – с упором повторил Антон. Взводный промолчал.

– Теперь тихо! Слушаем… – выдержав небольшую паузу, проговорил Тоха.

Они замерли и несколько минут напряженно вслушивались. Андрей ждал, что сейчас он различит голоса и скрип камушков под ногами духов, но горы были абсолютно пустыми, ни звука не нарушало ночной тишины.

– Слышь, лейтенант, – послышался тихий голос Тохи, – а ты на кой черт остался?