Пора идти просить аудиенции у настоящей.

Я снова в нашей комнате и очень тревожусь за судьбу Джона. Что будет, когда его найдут королевские гвардейцы?

Мое сообщение огорчило королеву. Хотя она испытала и некоторое облегчение: во всяком случае, оно приблизило нас к разгадке «досадных случайностей».

Ее Величество пригласила графа Лестера, ведь Джон служил у него, и я выложила им обоим все, что узнала, призвав Элли в качестве свидетеля. Потом мы предъявили королеве и графу вещественные доказательства — ливрею и безрукавку.

— Ваше Величество, умоляю вас, будьте снисходительны к Джону. Я уверена, он не собирался никого убивать… — взмолилась я.

— Он молод и очень глуп, — вздохнула моя повелительница. — Обычно я не свожу счеты со слугами. Но иногда карать необходимо. Как вы полагаете, милорд граф?

— Сначала следует во всем разобраться, — ответил королевский фаворит, едва сдерживая гнев. — Джон избежит наказания, если окажется, что он действовал по наущению принца Свена. Но прежде он обязан предстать перед королевой и рассказать нам о намерениях своего господина. Пусть честно во всем признается и изобличит сообщников.

Граф Лестер тут же приказал трем королевским гвардейцам отправиться в палаточный городок на берегу озера.

Мне не хотелось видеть, как приведут арестованного Джона. Я опустилась перед королевой на колени.

— Ваше Величество, могу я просить вашего позволения удалиться? Я очень устала и хочу лечь в постель. Я бы не хотела унижать Джона еще больше, присутствуя при его допросе…

— Да, конечно, — ласково промолвила королева. — И не убивайся так, Грейс, ибо, вне всякого сомнения, он воспользовался твоей добротой и неопытностью. А поведав нам без утайки о его злодеяниях, ты исполнила свой долг.

— Да, Ваше Величество, — вздохнув, ответила я и, покинув королевские апартаменты вместе с Элли, направилась в комнату фрейлин.

А там… Мои товарки, визжа от восторга, прыгали в ночных сорочках по кроватям и, смеясь, дубасили друг друга подушками.

У меня нет ни малейшего желания к ним присоединяться. В воздухе летают пух и перья, а одна из комнатных собачек королевы заливается лаем…

Я снова корплю над своим дневником, потому что не в силах уснуть. И подушки у меня нет. Повсюду летает пух и хочется чихать.

Я все-таки приняла участие в баталии. А все потому, что в пылу сражения у меня прямо из рук выбили дневник, и по его странице растеклась безобразная жирная клякса. Мечтая отомстить и начисто забыв о Джоне, я схватила свою подушку и ринулась в бой. Но подушка за что-то зацепилась, и когда я резко ее рванула на себя, раздался треск. В комнате поднялась настоящая метель из белого пуха… Комнатные собачки с лаем и визгом стали гоняться за пушинками и громко чихать.

— Что, черт побери, здесь происходит? — раздался у нас за спиной пронзительный вопль.

Мы застыли на месте, а потом, как по команде, повернули головы к двери и в ужасе рухнули на колени. Королева! Ее Величество, одетая в ночную рубашку, не скрывала своего возмущения.

— О! Простите, простите, Ваше Величество! — залепетала Мери Шелтон.

— Простите! — трусливо промямлили мы.

— Между прочим, кое-кто пытался заснуть после трудного дня! — прорычала королева. — Я напишу вашим родителям и с позором отошлю всех по домам, если сию же минуту не воцарится полнейшая тишина!! Мне нужен отдых! Вам это понятно?!

— Да, Ваше Величество, — хором выдохнули мы.

Королева резко развернулась и направилась к двери. Но, встретившись со мной взглядом, чуть заметно кивнула.

— Грейс, сбегай-ка и принеси мне бокал вина. Что-то у меня желудок шалит, — вполне миролюбиво сказала она.

Я набросила на сорочку ночную рубашку и бросилась вниз по лестнице в маленькую кладовку. Быстро отыскав в буфете особый графин с вином, я поднялась в королевские апартаменты, где увидела леди Хелен, крепко спавшую на своей выдвижной кровати на колесиках: утром такую постель задвигали под господское ложе. Придворная дама обязана всегда быть у Ее Величества под рукой.

Было ясно, что королева отправила меня за вином специально. Она просто хотела со мной поговорить.

— Вот, пожалуйста, Ваше Величество, — сказала я, становясь на одно колено и протягивая ей бокал. — Мне так жаль…

— Тихо, тихо, дитя мое, — перебила меня она. — Я не сержусь. Подумаешь, бой подушками! Меня беспокоит другое. Мои люди перерыли всю округу, но Джона не обнаружили. По всем дорогам отправлены соглядатаи, а утром его начнут искать с собаками. Но, боюсь, Джону Халлу удалось улизнуть, — она взглянула на меня в упор. — Признайся, Грейс, ты ведь ничего ему не сказала?