Между бурятами встречаются мастеровые. Мелкие железные вещи в хозяйстве буряты работают сами, даже такие вещи, как ножи или ножницы, точно так же как и серебряные украшения. Они делают также все деревянные поделки; между ними много плотников, есть столяры и бондари.

Лам между здешними бурятами немного, совсем не так, как в Монголии, где в редком семействе нет ламы. Грамотность довольно развита, кажется, больше, чем среди русского окрестного населения. Торговлей здешние буряты занимаются мало. Несмотря на сравнительное благосостояние и на красоту окружающей природы, здешнее бурятское население показалось мне невеселым, малообщительным. Нет тех вечерних сборных за воротами, какие бывают в русских деревнях, нет болтовни женщин у колодца, не собираются старики где-нибудь под амбаром; каждая семья живет своей отдельной жизнью и мало встречается с соседями; даже при встречах, казалось мне, у них так мало общих интересов, что им не о чем было говорить. Дети одного улуса не составляют одной общей ватаги, и много-много, если сходятся ребятишки двух ближайших домов.

Может быть, этим же отсутствием соседей, замкнутою жизнью в семье следует объяснить и то обстоятельство, что бурятские женщины и девушки одеваются дома очень дурно. Как было замечено выше, они носят заплатанные грязные халаты, тогда как у той же самой женщины в сундуке, может быть, спрятан не один шелковый халат, надеваемый ею при выезде в люди, но, наверное, есть серебряные уборы.

Когда, с появлением новой травы весной, удой молока увеличивается, тогда буряты начинают делать молочные запасы на год. Коровы бурятские маломолочны. От 12 коров средним числом получается удою весною и летом до трех ведер вечером и ведра полтора утром после ночи. Телята держатся отдельно от маток, только слабые телята на ночь подпускаются к маткам, и тогда этих коров уже не доят. Прежде чем начать корову доить, к ней подпускают ее теленка и, давши ему пососать минуты три, его отгоняют и привязывают за ошейник поблизости, а корову начинают доить с той стороны, с которой был подпущен теленок; затем подпускают опять теленка с другой стороны и, снова отогнав его, продолжают доить корову. В некоторых случаях, когда важно иметь более густое молоко, эти два удоя не смешивают в две отдельные посуды: первое молоко бывает жиже, а последнее – более густо. Обыкновенно же этого не удается и весь удой сливают в одну посуду.

Зимой число дойных коров сокращается наполовину; в хозяйстве, где летом доилось 12 коров, зимой доятся 6 или 7. Конечно, все такие числа колеблются от состояния кормов, от погоды и т. д.

В самую хорошую для скота пору, приблизительно с половины мая до половины июня, доят также овец. От стада в сто голов доят 50 или 40 овец; доят не всех дойных, а только наиболее здоровых. Самая хорошая овца дает два стакана в день (овец доят в полдень), а слабая – лишь несколько ложек. Время доенья овец продолжается не больше месяца.

Подойники делаются из обыкновенных деревянных ведер и называются так же, как и ведро, – хунык. Мерой эти подойники бывают 5 1/2 вершков и отверстие в диаметре также в 5 1/2 вершка. Только подойники для баранов бывают с более узким верхом (в 4 вершка в диаметре) и называются татхур. Из подойников вечерний удой молока разливается в плоские деревянные баки, называемые тэпхыр или оерсак, и ставится в прохладное место на сметану. Утренний удой частью варят и оставляют для употребления в пищу в продолжение дня, частью употребляют так же, как и вечерний.

На сметану при 12 коровах в начале лета ставится от 10 до 12 тэпхыров. Молоко, поставленное на сметану, называется оанмаса. Когда сметана, называемая по-бурятски дзулхей, устоится, тогда ее снимают в отдельный бак и сбивают из нее мутовкой или лопаточкой масло, а то, что остается под сметаной, едемык по-бурятски, сливается в особую посуду, называемую саба [118] . Это большая, хорошей работы и чисто содержимая кадка; величина этой кадки бывает различна, но всегда она бывает узкая вверху и расширенная внизу. Самая большая саба, виденная мной, была в 1 1/2 аршина высотой и в 1/2 аршина, в диаметре верхнего ее края. Саба бывает закрыта плотно деревянным кругом с небольшой вырезкой посредине для белюра или песта, которым в ней сбивают молоко [119] .

Белюр этот здесь у бурят имеет очень оригинальную форму. Это длинная, в 1 1/2 аршина, палка, на нижнем конце которой надета деревянная чашка, долбленная из корня, величиной с наши полоскательные чайные чашки (в окружности у нашего белюра она была в 1 1/2 вершка, при вышине в 1 1/2 вершка). В краях чашки сделаны пять круглых дыр, и чашка надета на палку так, что стоит дном кверху, в опрокинутом положении, когда белюр опущен в кадку. Когда белюром бьют молоко, налитое в сабу, оно проходит в отверстия в чашке. В такой сабе приготовляют айрик. Чтобы приготовить айрик, в сабу наливают сначала свежего молока, затем берут немного свежего молока и подогревают на огне; когда оно сделается теплым, но еще не закисло, в него подложат несколько прошлогоднего айрика; его для этой цели стараются иметь в доме без переводу.

Если нет дома, то ищут у соседей. От айрика теплое молоко сейчас же свернется и получится тарык, этот тарык кладут в сабу, в свежее молоко, затем туда же сливают простоквашу (едемых), после чего сабу накрывают кружком и затем на всю кадку надевают покрышку или футляр, сшитый из кошмы с завязками, называемый орелта (иногда, когда недостаточно тепло в юрты, накрывают еще сверху шубой), и дают этому налитому в сабу молоку забродить. Если айрик только что заделан свежий, тогда ему дают бродить сутки-двое и даже трое, а впоследствии довольно одних только суток.