Это как раньше было, сетовал пленс, инакоживущие клеились к людям через дыры в Доме, привечались чародейками и выгонялись, кому не повезет, сагами. Многие, не по своему желанию заблудившись в Двух Сторонах, уходили добровольно на другое рождение, не дожидаясь пока их вышибут стихиями, остальные тихонько питались энергией людских пороков, позволяя и смертным поиметь от себя что-нибудь полезное. Те, кто знались с магией, бесовики, использовали, правда, самых бедовых пленсов в своих целях, но далеко не заходили, знали тот предел, за которым саги могли им объявить войну. А сейчас? Преван пожимал плечами. Вокруг тысячи мутных морд, и непонятно, кто из них люди, а кто ими притворяется, он сам уже иногда не понимает. Видал уже и сагов одержимых, не говоря уже о храмовниках Единого.

Пастырь? Он, Преван, в это не верит. Не может один человек, хоть с сорока татуировками, изменить порядок вещей, брешет, небось, наобещал мертвым невесть чего. Среди инакоживущих никогда не было особого согласия, а тут вдруг все принялись толковать о телах, владельцев которых даже не надо подчинять, а можно сразу стать им хозяином.

Магрета? Упаси Домин, он, Преван, и близко бы к ней не приблизился (старик с ехидной физиономией подул на пальцы). Что за Домин такой? А Преван и сам не знает, все говорят, и он говорит. Вроде, господин всех инакоживущих, но кто ж его видел-то? Это те знают, кто пролез к живым из царства мертвых, а Преван туда и не сунется, ему и тут неплохо.

Мать Ласточки - сагиня, среди своих не последняя, у инакоживущих немало кровушки попила. А что ее искать, кому она нужна? Тебе нужна, ты и ищи. Говорю, что знаю. Чего не знаю, того не говорю. Как я тебе ее найду? Наш брат от таких, как она, подальше держится. И вообще, Преван в первый раз слышит, чтобы саг и бесовик образовали союз и родили дитя, тем более такое...неугомонное.

Чего хотят от Ласточки бесовики? А меньше надо было бахвалиться своей силой! Даже в своей глуши не смогла вести себя скромно, заинтересовала одного... нет, одну...нет, одного - тьфу ты, время настало, человека от инакоживущего уже и не отличить, а мужика - от бабы - заинтересовала, короче, одну персону, сама разбирайся. Преван устал. А старик сейчас обмочится. Подавальщик и так зол на то, что пол осколками усыпали, будешь еще своими сажескими ручками мочу подтирать.

Да, еще одно. Та девка, о которой так переживает рыжая, сама горазда к чародейкам шастать, нужно будет - предупредят. Пусть лиса лучше о себе переживает. И вообще, красавицы, чтоб вы делали без старого Превана?

****

– Плел, плел, а смысл-то? Ца-ца да ца-ца, - проворчала Мейри, когда подруги уходили из корчмы, оставив за столом простодушно храпящего старика.
– Как не знали толком ничего, так и не знаем.

Тай промолчала, внимательно посмотрев в лицо подруги. У нее было иное мнение на этот счет.

****

Мейри

Утром Мейри приняла от разносчицы увесистую корзину с едой, расплатившись из тех денег, что адман Лард оставил на хозяйство и проживание девушек. Она заглянула внутрь корзины, раздумывая, из чего она сможет приготовить завтрак, не испортив продукты и без урона для нежных девичьих желудков. В животе у Мейри забурчало. Она поразмыслила и решила, что желудок у нее не такой уж и нежный, и после вчерашней скудной трапезы (девушки вернулись домой разбитые и не смогли даже спуститься в банную, не говоря о том, чтобы приготовить поесть) ему подойдет все горячее и не очень сырое. Выбор у нее был небольшой: яичница с солониной, чай с молоком. С остальным справится только Тайила, а вернется чтица не скоро.

Из того, что наговорил вчера пленс, следовало, что в доме Дейдры Тай пока ничто не угрожает. Этому Мейри верила. Саг Берф перед отъездом говорил о невиданной доселе возне бесовиков вокруг королевского трона. Все те, кто так яро укреплял Лоджира на престоле, составляя союзы с прежними врагами, теперь расселись в столице по теплым местам, огляделись и задвигали отъевшимися боками, стараясь подмять под себя вчерашних союзников. Все остальное, об отце-бесовике, матери-сагини и интересе высокопоставленного смерть приносящего к скромной персоне сагини из Четырех Сел, пленс мог и напридумать. Среди, как он выразился, инакоживущих, встречались и лгуны, и выдумщики. Некоторые и селились-то в людских телах, чтобы продолжать в эфирной жизни врать и от этого выгадывать. Неужто саг Берф не предупредил бы девушку о подобном родстве?

Мейри достала из корзины плетенку с земляникой, с сожалением вспомнила о ягодном пироге, который всегда так хорошо получался у Тай, подумала, вздохнула и налила себе кружку молока. Пока разогревалась печь, сагиня разрезала булку, щедро намазала половинки свежим маслом из глиняного горшочка и сунула между ними кусок ноздреватого выдержанного сыра. Запивая еду молоком, Мейри залила водой и присыпала солью оставшееся в горшочке масло - так оно не пропадет без ледника. В городе в начале сезона лета лед достать было трудно, и девушки не покупали еду впрок. Хорошо, что по улице Осенних Снопов рано утром сновали предприимчивые разносчицы с корзинами, мальчишки с рыбой и свежениной и торговцы с тележками, гружеными овощами: богатые неименитые, жившие здесь, с удовольствием переплачивали пару медных за то, что на рынке можно было купить подешевле.

Полоски солонины уже аппетитно шкворчали на сковородке и запах шел такой, что Мейри совсем не жалела о съеденной булке, как вдруг в сердце сагини будто вонзилась игла. Кружка с остатками молока полетела на пол и брызнула во все стороны беловато-коричневым крошевом. Ощущение разрывающегося на части сердца было резким, но непродолжительным, но за ним нахлынула слабость, сознание заволокло серым туманом. Мейри оперлась о стол, вцепившись в него побелевшими пальцами, дернувшись, задела голым запястьем раскаленную сковороду - боль немного привела ее в чувство. Сагиня постаралась расслабиться, вздохнуть, не потерять сознание и не упасть. Не хватало в доме еще одной припадочной, мелькнуло у нее в голове.