– Как такое может быть?
– запинаясь, проговорила Тай.
– Шептунья?

– Может, - женщина вскинула на нее мутные глаза.
– Никто мне не верит, но на востоке есть село с Пятихрамьем, там девушка живет, то ли сагиня, то ли толковательница, я ей Бавы поясок возила, вот она-то мне все и рассказала. С мертвыми она говорит и приказывать им может. Я деньги коплю, муж мой на юге лес рубит, тоже по монетке откладывает, как соберем, отвезем толковательницу в Коксеаф, изгонит она пленса из тела моей дочери, пусть погибнет оно, лишь бы тварь не кормило, и чтоб дочь моя освободилась.

У Тай защемило сердце. Шептунья, с ее отчаянной верой в несбыточное, казалась ей несчастнейшей из матерей. Чтобы там ни было с ее дочерью, страдания ее были неимоверны. Тай подошла и обняла женщину, Шептунья крепко сжала ее руку. Томана и Кильда стояли рядом, раскрыв рты.

– Я вот верю каждому вашему слову, - веско промолвила Бабриса, она, единственная посреди свары, не забывала мешать морковь на плите и резать лук.
– Моя матушка рассказывала о временах, когда саги каждый день изгоняли мертвых из взрослых и детей.

– Вы все тронутые умом, - Ализа покачала головой.
– Я думала, только на севере все такие...чокнутые...как зима настанет, сидят в шатрах, байки сочиняют, верно, Тай, ах, простите, госпожа Тайила?

– Верно, сочиняем, - голос Тайилы зазвучал, ровно, холодно, взгляд был обращен на Ализу.
– Есть у нас, на севере, одна история: бежала девица по лесу, да, может, и не девица она уже была, споткнулась, болезная, да тем самым местом на куст колючий и налетела. И засел в том месте

бо-о-ольшой шип. И стала девушка искать того, кто тот шип из нее выбьет. Сын мясника бил-бил - не выбил, стражник у замковых ворот бил-бил - не выбил, помощник управителя, тайком от жены, приходил к девице и старался - не помогло. А шип все чешется, зудит...

Ализа больше не смеялась, лишь криво улыбалась уголком рта. Все смотрели на Тайилу, не веря, что робкая чтица осмелилась кому-либо бросить вызов.

– ...и многие молодцы пытались, но впустую. И даже бесовику не удалось выбить проклятый шип. И все бегает та девица в поисках спасителя...

Бабриса не выдержала и засмеялась. Тай встала из-за стола и сделала несколько шагов вперед. Страха в ней не было. Перед Ализой, дюжей, полногрудой и высокой, она была как малая былинка. Тай с каким-то болезненным удовольствием ждала, что служанка ринется на нее, ударит, сомнет - отвлечет телесной болью от раны в сердце.

– ...все злобней становится с каждым днем, все хитрее, людям гадости говорит и делает, вот уже и почтенные года для нее не указ, и именитость не в уважении. Даже племянника хозяйки дома, в котором живет, пыталась о помощи просить.

Тай ожидала, что Ализа бросится на нее с кулаками, что будет оскорблять и осыпать проклятиями, но никак не то, что служанка, закусив губу, выскочит из кухни. Томана и Кильда, испуганные, последовали за ней, не встали на сторону подруги, не попытались защитить от оскорбительных намеков. То ли побоялись и о себе что услышать, то ли того, что вышедшая из себя чтица - все же госпожа и одна из любимиц владетелей - сгоряча ринется к господам жаловаться.

– Ну, госпожа, вы и впрямь горазды сочинять, - Бабриса восхищенно глядела на Тай.

– Она не сочиняла. Спасибо, Тай, остановила это мученье, - Шептунья со вздохом принялась за тесто.

– Это была метафора, - призналась Тай.

– Вот и я говорю, истинная правда, - Шептунья покивала и вытерла пот со лба.
– Когда Ализа была маленькой, ее отец...в общем, было ей лет двенадцать тогда, а мать ее не поверила дочери, выгнала. Саг вмешался, когда заметил, что у девочки порушен Дом. Мать Ализы перестала ходить в Храм, и они с мужем уехали, а потом, слухи дошли, убила она его, когда он и вторую девочку...младшую сестру Ализы. Ализу владетель взял в замок, вот она и дослужилась до старшей служанки. Так что, про шип все верно, нет ей с тех пор покоя, тьма в ней, а в храм ходить она не хочет.

– Я не знала, - озадаченно проговорила Тай.
– Боги, это ж я ударила по самому больному! Она вечно хвалится передо мной своими любовниками, твердит, что я холодная и нежеланная, что если сама...не могу, то хоть на других погляжу. Вот я и знаю про них...всех...все.

– Да правильно вы ее, госпожа Тайила!
– воскликнула Бабриса.
– Дом или не Дом, но чистоту-то блюсти надо!

Но Тай было неловко за высказанное Ализе - верно писалось в старинных книгах: не порицай другого, никогда не знаешь, что у него в Доме нынешнем и в Доме прошлом.