Димоны в ужасе нырнули под шлагбаум и мигом спрятались за широкими спинами молодых людей в камуфляже. Правда, через секунду они поняли, что попали из огня в полымя, заметив на пятнистых комбинезонах бойцов спецподразделения чёрные нашивки с белой надписью «барс», а на рукавах у них – шевроны с оскаленными красными мордами.

Подняв глаза, Димоны обнаружили точно такие же, только реальные кошачьи морды и на плечах милиционеров. Содрогнувшись от ужаса, они отпрянули от «барсов» и в панике кинулись бежать в разные стороны.

Определив по обезумевшему виду парней, что те уже поймали тему, «барсы» тут же погнались за ними. Догнав их, бойцы спецподразделения мгновенно провели захват, завели им руки за спину и бесцеремонно прогнули парней к земле.

– Куда? – обозлились милиционеры. – Вы чё, травы обкурились, торчки?

– А чё, сразу торчки? – возмутился худой, как цапля, наркоман, уже не раз бывавший в милицейском участке на Печерске и зарегистрированный там, как Дмитрий Торчин.

Младший сержант не стал откладывать дело в долгий ящик и тут же стал допрашивать его:

– Колись, траву курил?

– Колюсь, не курил, – привычно ответил О`Димон.

– Значит, не куришь, а колешься? – злорадно произнёс барсоголовый.

Тем временем, старший сержант, с трудом удерживая своего увальня, принудил его резкими ударами по голени, чтобы тот, как можно шире, раздвинул ноги. После того, как Димон-А, действительно, стал похож на букву А, старший «барс» безрезультатно обыскал его, а затем кивнул младшему:

– А теперь обыщи своего.

– Сними рюкзак! Живо! Руки на голову! – приказал младший «барс» О`Димону и также обыскал его.

Не найдя ничего подозрительного в карманах, младший сержант вытряхнул содержимое рюкзака на землю. На земле оказались фонарик, компас и двухлитровая бутылка кока-колы.

– А это что? Кокаин в разведённом виде? – пристебалась к нему красная морда.

– Да какой ещё кокаин? – вновь возмутился О`Димон.

Младший сержант прощупал рюкзак и в боковом карманчике нашёл белый аптекарский футлярчик.

– А вот и статья! – обрадовался он.

Но рано обрадовался. Воспользовавшись тем, что старший сержант отвлёкся, Димон-А незаметно вытащил из-под пиратской банданы две разноцветные таблетки и тут же их проглотил.

– А вот и нет статьи! – обрадованно произнёс он.

– Ничего, – пообещал ему старший «барс», – был бы наркоман, а статья всегда найдётся. В кутузку их!

О’Димон живо сложил все свои пожитки в рюкзак, закинул его себе за спину, после чего красные морды повели обоих наркоманов в кутузку, в небольшую пристройку к полуразрушенной гауптвахте.

– А как вы догадались, ну, – удручённо спросил О’Димон по дороге в кутузку, – что мы… это?

– … любите наркотики? – ухмыльнулся младший «барс».

– Не… что наркотики любят нас, – поправил его Димон-А.

– По глазам, пацаны… только по вашим глазам, – объяснил старший «барс» и запер дверь на задвижку.

В небольшом помещении с зарешёченным окном среди битого стекла, обломков шифера и кирпича валялись на полу и осколки разбитого зеркала. О’Димон поднял один из них и с любопытством посмотрел себе в глаза.

– Ни черта себе! – не поверил он, увидев в зеркале, что зрачки у него расширились до такой степени, что чуть ли не наполовину вытеснили собой радужку. Он перевёл взгляд на приятеля и увидел у того точно такие же расширенные зрачки.

В давние времена, рассказывал гид, всё русло Днепра в районе Лысой горы было занято островами. Главное же русло, именуемое Лысогорским рукавом, проходило непосредственно под горой. То есть там, где сейчас мы стоим, на месте вот этих железнодорожных путей и восьмиполосного шоссе, пролегало раньше главное русло Днепра, а вместо легковых машин и фур проплывали прежде ладьи и галеры.

Позже, когда неподалёку начали строить дамбу для железнодорожного моста, русло это перекрыли, вследствие чего оно отклонилось к левому берегу и размыло большинство островов. Днепр отодвинулся от Лысой горы, а находившийся напротив огромный Галерный остров перестал быть таковым и слился с пойменной долиной.

Сама же Лыбедь, которая раньше именно здесь впадала в Днепр, теперь, как видите, кивнул гид экскурсантам, склонившимся над перилами и любовавшимся неспешным течением реки, впадает здесь под мостиком в коллектор, чтобы пройдя под автотрассой, выйти на поверхность уже на территории близлежащей ТЭЦ с её двумя высокими трубами.

Шагая по шпалам, Майя и Жива перешли речку Лыбедь по этому самому узкому железнодорожному мостику. Над коллектором пролегал тротуар, ограждённый перилами, на которые нависала плакучая ива. Случайных прохожих на пешеходном мостике никогда не наблюдалось. Все пешеходы, замеченные здесь, непременно или направлялись к Лысой горе или возвращались с неё.