И американцы опять пытаются искать простые ответы. Они не хотят анализировать. Что делать? Бомбить. Уничтожать.

Не разговаривать, не пытаться понять идеологию. Какая еще идеология? Какой еще русский мир, какие отдельные русские интересы, какой русский Севастополь? О чем вообще речь? Что такое Великая Отечественная война? Это все пройденные факты истории. Ну да, где-то там были – с точки зрения американцев – какие-то заморские войны. Что вы нам рассказываете?

И они не притворяются. Они искренне не понимают.

Мало того, когда они вдруг сталкиваются с представлением, что в центре – не человек, возникает вопрос: а кто? «Ну как кто, – говорят им, – например, Бог. Мы все под Богом ходим». «Постойте, – возражают американцы, – это мы ходим под Богом. One nation under God. Мы уже ходим под Богом, вы-то тут при чем?» Им говорят: «Ну нет, вы считаете, что ходите под Богом, но вы каждый ходите под своим. У вас вообще у каждого какой-то свой Бог. У вас уже season greetings вместо Merry Christmas, вы уже так все зауважали друг друга, что у вас богов хренова туча. Вы, пожалуйста, объясните, кого вы имеете в виду? Ощущение такое, будто у каждого свой маленький баскетбольный, бейсбольный, футбольный и прочий бог. Вы о каком Боге?»

Забавно, что, когда пытались выяснить религиозную принадлежность Обамы, с ним никто не вел никаких теологических дискуссий. Спрашивали, в какую церковь он ходил и кто был его духовником. В России трудно себе такое представить – вот человек избирается, и ему говорят: «А вы в какую церковь ходите?» Тут вообще все по-другому – тебя спрашивают: ты православный или не православный. И каждый готов вести религиозный спор. Для нас дико звучит вопрос: «В какую церковь ты ходил?» Да я что, помню? В какую захотел, в ту и зашел. Вот кто духовник – может, и ответят. И то большинство крепко задумаются.

Американский подход, несмотря на то что президенты этой страны клянутся на Библии, по своей природе абсолютно разрушителен для веры. Любая религия борется с греховными проявлениями в человеке – и она хотя бы понимает, что это грех, а не наслаждается им и не возводит его чуть ли не в культ. Я понимаю, что поступки, которые выглядят как грех для одних, могут не считаться грехом для других. Но в этом и заключена суть конфликта между религиозным мировоззрением и тем, которое сейчас крайне активно наступает.

Так что в XXI веке мы рискуем увидеть сначала столкновение церковных радикалов, а потом может дойти и до уровня религиозных войн. На фоне откровенного антиклерикализма американской идеологии растет фанатичная увлеченность ряда неофитов идеями радикального ислама.

ИГИЛ предлагает простые ответы на сложные вопросы. Не только морально-этические, не только религиозные. Головы они отрезают с легкостью в том числе и мусульманам – по крайней мере, американскому заложнику, который принял ислам, голову отрезали не задумываясь. Да и в экономике дают ответы. Вам не нравится доллар? Мы выпускаем свою валюту! И ИГИЛ начинает печатать золотые, серебряные и медные монеты. Нравится нам это или нет, но на наших глазах рождается реальное государство, которое только формирует свои границы, но прекрасно понимает, что и как хочет делать. И как эту чуму остановить? Думаю, что непросто.

Для этого надо в первую очередь обладать моральным авторитетом. Но каким и в чьих глазах? Пока количество людей, которых ИГИЛ перетащил на свою сторону, больше, чем количество сторонников ИГИЛ, которых на свою сторону перетянуло цивилизованное сообщество. Да и каковы теперь критерии цивилизованности? Цивилизация – что это? Снова речь пойдет об уровне ниже пояса – это теперь определяет цивилизованность? То есть те страны, которые не признают однополые браки и не хотят, чтобы их детей усыновляли однополые семьи, – они что, нецивилизованные? Согласитесь, довольно странный критерий.

Все острее проявляется цивилизационный конфликт, конфликт базовых моральных принципов и ценностей. Конфликт, который невозможно разрешить, потому что никакого диалога нет, потому что любая попытка диалога упирается в непонимание – о чем каждая из сторон говорит? Исторически выходом из подобного состояния всегда было заявление: «Если вы будете пытаться нам навязывать вашу точку зрения, то мы будем воевать». И мы сейчас не допускаем войн только на том основании, что у кого-то есть ядерное оружие и мы можем уничтожить друг друга.

Россия оказалась в этой ситуации между молотом и наковальней. Запад обвиняет нас во всех грехах и страшно боится. Почему? Причин несколько.

Во-первых, потому что Россия неожиданно оказалась страной, показывающей иной путь. Это не путь ИГИЛ, но это и не путь либертарианства. Это последовательный путь христианской Европы. Пока что не формулируя таким образом, может быть, даже не осознавая этого, Россия все больше сдвигается в сторону консервативных позиций, занимая ту самую нишу, которая в течение долгого времени была мейнстримом европейской политики. И это заставляет часть политических элит как Европы, так и Америки очень сильно волноваться.