– Истая правда. – Попов так нервно приложил руку к сердцу, что могло показаться, что схватился от боли. – Все правда, и ничего, кроме правды. Такая она… Вам, товарищ судья, как женщине, может, и неприятно будет слышать…– Обращайтесь ко мне «Ваша честь»! – осадила Лена. – Мне и читать-то неприятно, не то что слушать. Подождите минуту, я перечитываю как раз.

«Мне стыдно было разводиться с ней практически через месяц после приезда. Стыдно было перед самим собой, перед институтскими товарищами по курсу, тем более что я был комсоргом курса. И я решил терпеть до окончания института, после чего развестись. За все время проживания в Новосибирске жена “порхала” как бабочка, была беспредельно веселой и довольной, со смехом ходила на аборты, которых она сделала практически за три с половиной года аж десять штук!».

Лена подняла глаза на истца и покачала головой. Попов хотел понимающе улыбнуться судье, но вышла какая-то гримаса.

– Так уж и десять штук абортов? Документы подтверждающие имеются?

Попов заерзал.

– Не то чтобы не имеются… понимаете, това… Ваша честь, она их у какой-то знахарки или полуподпольно…– Понятно, не объясняйте. – Лена махнула рукой и продолжила читать.

«По окончании института я был направлен на работу в г. Карталы. Сразу по прибытии туда я позвонил своему отцу в Донбасс и рассказал ему о жизни в Новосибирске и принятом решении развестись с женой. Он напомнил мне, что я не спросил согласия родителей, ни когда уехал на Урал после окончания техникума, ни когда женился, чем сильно обидел его и мать. Оставив решение этого вопроса на моей совести, папа попросил меня помнить, что в нашем роду до сих пор никто и никогда не бросал детей. Последними словами он обрек меня на долгие годы жизни с неверной женой.

За первые три года жизни в Карталах жена сделала только два аборта… – Тут Лена не смогла сдержать усмешки. – …хотя условия нашей половой жизни абсолютно не изменились по сравнению с Новосибирском. Это объективно доказывает ее двойную половую жизнь в Новосибирске (со мной и заводскими ходоками)».

Лене стало нестерпимо смешно. Захотелось взяться за живот и рыдать навзрыд от хохота. Если бы не сидевший рядом истец, у нее началась бы истерика. Пришлось обхватить голову руками, чтобы несчастный Попов не видел растянувшихся губ. Старик вздохнул, видимо, догадался, на каком месте остановились глаза судьи. Лена подавила спазм и взглянула на истца.– Послушайте, но это же… но так же нельзя… гражданин… Попов…

– Что нельзя? – Попов поджал губы и повел орлиным носом.

Увеличенные линзами до неправдоподобия карие глаза блеснули обидой.

– Ну при чем здесь… зачем писать о каких-то ходоках… зачем это все… Вы ж себя унижаете, а не супругу.

Попов заерзал на стуле.

– Это Глашка, стерва, меня всю жизнь унижала. Всю жизнь эту гадюку подлую пригревал… кусачую. Все же истая правда, ей-Богу! Хотите, перекрещусь?

Лена не успела помотать головой, как Попов вскочил и положил три размашистых креста с поклонами.

– Здесь не храм, а суд. – Лена взглядом усадила истца обратно. – Не надо паясничать!

– Вот вы такая молодая… и красивая, а старика обижаете. Кто ж паясничает? Никто не паясничает. Я объясняю вам… – Попов ткнул коряжистым пальцем в сторону стола. – …там только правда написана. От первого до последнего… альфа, так сказать, и омега!

– Что? – Лена снова почувствовала накатывающий приступ смеха. – Какая омега?

– Ну… я это… как в Библии, сказал. Альфа и омега… так Христос говорил… в том смысле – от первой до последней буквы…

– Вы такой верующий человек? А написали, что комсоргом были, – уточнила Елена Викторовна и тут же пожалела – Попов снова вскочил.

– Я очень верующий. Всегда в Бога верил! Даже во времена Советской власти! Комсоргом тоже был, но верил! Тайно! Крестился, правда, при перестройке! В церковь хожу. Каждое воскресенье! Молитвы знаю. Хотите – «Отче наш…» прямо с ходу? Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет…

– Прекратите уже! Сядьте! – Лена сама привстала.

Из совещательной комнаты на шум выглянула секретарь.

Попов печально глянул на нее и, не найдя сочувствия, покорно сел.

– Могу и Архангелу Варахиилу – покровителю благочестивых семейств…

– Не надо никаких архангелов! – Лена опустилась в свое кресло и махнула рукой, мол, все нормально.

Секретарь скрылась за дверью.

– У вас-то у самого с благочестием в семье не очень, я погляжу, – примирительно сказала Лена, Попов начинал вызывать у нее какую-то жалость.

Попов глубоко вздохнул, но говорить что-то пока не решился. Лена стала читать дальше.

...

«Так она жила и в дальнейшем, особенно в Воркуте, вплоть до 2005 года включительно. Как она случайно призналась мне в ноябре 2009 года, что половую жизнь вела по принципу “каждый сам по себе”, несмотря на то что такого договора между нами никогда не было. Все это я терпел ради детей. Сначала ради дочери, с 1964-го по 1982 год, затем ради сына, с 1982-го по 2008 год. И так “дотерпелся” до 2010 года, пытаясь выполнить просьбу сына о строительстве садового дома.