Из-под толстых линз потекли слезы. Лена спохватилась и выскочила из-за стола.

– Да вы что! Встаньте немедленно! Василий Петрович, встаньте, я вам говорю!

Из совещательной комнаты снова выглянула секретарь и так и осталась стоять с разинутым ртом. Старик посмотрел на нее, замолк, но не обмяк, как бывает при истериках, а как-то подобрался, шмыгнул носом и встал. Отряхнув колени и поправив очки, молча пошел к дверям. Лена и секретарь смотрели ему в спину. Попов открыл дверь, чуть помедлил и вышел не оборачиваясь. Лена посмотрела на секретаря. Та пожала плечами, мол, много сумасшедших ходит. Лена села за стол и потерла виски. Все-таки понедельник – всегда понедельник и совсем без происшествий не обходится. Виски заныли больше. Надо бы выпить анальгетик и продолжать прием, но таблеток не было ни у нее, ни у секретаря. Судья послала ее за обезболивающим и сама пригласила следующего посетителя. В кабинет вошла пожилая женщина и уверенно уселась напротив. Лена приготовилась выслушивать очередную сутяжную историю, как вернулась секретарь и положила на стол таблетку.

– Не поверите, Елена Викторовна. Ни у кого из судей не оказалось, даже у девочек в канцелярии. Этот, с бородкой внизу стоял, вытирал сопли. Услышал, как я спрашиваю, полез в карман и просил вам передать. Анальгин. Старомодно, пенталгин было бы лучше, но на безрыбье…

– Извините, – спокойно сказала Лена, встала из-за стола и вышла из кабинета.

Попов стоял на улице. Стоял, как стоят люди, не знающие, куда идти.

Безнадежно как-то стоял. Лена подошла вплотную. Старик удивленно заморгал – в толстых линзах это выглядело совсем по-детски.

– Знаете что? Вот вам номер. – Лена вытащила ручку из-под мантии. – Это мой хороший знакомый врач. Онколог. Я его предупрежу – он вашего сына посмотрит. Постарается совсем недорого. Найдется, куда записать?

Попов перестал моргать и вздернул бородку.

– Напрасно умасливаете, товарищ судья! Жалобу я все равно напишу, так и знайте!

В глазах Попова темнела глухая злоба. Лена повернулась и пошла в здание суда. На столе лежала таблетка и ждал предупредительно налитый секретарем стакан воды. Посетительница сидела, капризно поджав губы. Лена еще раз потерла виски, взяла таблетку, повертела в изящных пальцах и выбросила в корзину.

– Слушаю вас…

...

2010

Русский лабиринт

В одном намоленном городке в Подмосковье за стойкой бара в самом дорогом местном ресторане сидел крупный подвыпивший мужик лет пятидесяти. Ему было хорошо. Он вонзал строгие глаза в каждого входящего, будто подозревая, что тому не нравится, когда ему хорошо. Некоторые посетители отводили взгляд, а то у нас ведь как – сначала вопрос «чего уставился?», потом вне зависимости от ответа – «ты сам кто такой?», потом слово за слово – и вот, пожалуйста, драка, милиция, протокол. И все на пустом месте. Но некоторые задерживались глазами на его холеном, но опухшем лице, «фирменном» пиджаке и крупном перстне на правой руке.

– Варя, а ну-ка – водочки мне плесни, красава! – громко, на весь зал сказал мужчина официантке за стойкой, не отворачиваясь от входящего посетителя.

Барменша Варя – полная аппетитная женщина в фирменной рубахе «а-ля рюсс» – только качала головой.

– Да полно уж, Валерий Степаныч, шли бы домой, жена же ждет.

Было понятно, что Валерий Степаныч гость здесь неслучайный.

– Жена на то и жена, чтобы ждать! Зачем мы, мужики, на вас, дурах бабах, женимся, а? – вопрошал мужчина, принимая от барменши рюмку. – Зачем, я тебя спрашиваю? А?

Варя с понимающим смешком пожимала пампушными плечами.

– А-а! – Мужчина поднял палец с перстнем. – А затем, чтобы она, то бишь жена… ждала! Вникаешь? За нее!

Варя вздохнула.

– Степаныч, ну мы тебя ждем на крыльце, задубели уже… – В ресторан вошел другой мужчина, помельче Степаныча, в куртке-аляске и нерповой боярке.

– А-а! Паша! Ты вот там меня ждешь, жена меня дома ждет… – Валерий Степаныч обернулся к барменше за подтверждением, Варя утвердительно кивнула. – А я здесь жду! Мы все ждем, и все в разных местах! Вникаешь?

Мужчина, названный Пашей, подсел за стойку.

– Варвара! По рюмахе нам быстро организуй!

Барменша вздохнула. Но спорить с авторитетным Степанычем не решилась.

– Павел! Давай за тебя! Вот сколько я тебя знаю, а сколько я тебя знаю?

– Лет пять.

– Во! Вникаешь, я тебя пять лет знаю…

– А то и больше, – задумался Паша.

– Во! Даже и больше…и ни разу…слышь…ни разу ты меня не подвел. Вот я тебя не люблю, можно сказать, в тебе мне многое не нравится, а за это вот люблю! Потому что – ни разу… – Степаныч поднял драгоценный палец, – …ни разу не подвел. Вникаешь?

Паша с тоской посмотрел на рюмку, почти в точности повторив Варин вздох. Было понятно, что свое он сегодня отгулял. Мужчины смачно чокнулись и выпили.

– Степаныч, все, давай, все уже замерзли на улице. – Паша взял товарища за руку.

– А чего они мерзнут? – удивился Степаныч. – Пущай сюда идут, я угощаю!

– Мы тут уже полдня просидели, пора уже! – возразил Павел. – Вон, другим отдыхать мешаешь! – Павел указал на скромную пару за ближайшим столом.