— Я слышал о колдунах, которые могут путешествовать по дорогам с помощью пылевого вихря, — сказал я. — Ты так умеешь?

Он грустно усмехнулся, повел плечами, с тоской посмотрел за окно:

— Если бы умел, думаете, я бы здесь торчал?

— О нет, Хэймо. Тогда бы ты встретился с практикующим дознавателем и отправился в очистительное пламя, — сказал инквизитор.

— Я видел пылевой вихрь несколько дней назад, на дороге, проходящей через Королевскую пущу. Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Нет. Я здесь уже два месяца, господин.

— Я спрашиваю не о событии, а о том, кто на такое способен.

— Опытный человек. Но я не из этих мест и не ведаю, кто может так баловать.

— Что еще ты можешь сказать?

— Немногие способны перемещаться в пылевом вихре. Для этого требуется большой опыт.

— Продолжай.

— Да, в общем-то, это все.

Инквизитор пристально посмотрел на него, разочарованно поджал губы, крикнул:

— Сепп!

Вошел толстяк в кожаном переднике.

— Отведи его обратно в камеру. — И, дождавшись, когда надзиратель и заключенный ушли, с сожалением произнес: — Жаль, что он потратил ваше время. Но вы не говорили, госпожа Мириам, что ловите колдуна, способного повелевать дорожной пылью.

— Это только проверка, мы еще сами ни в чем не уверены, отец Клос, — уклончиво ответила она.

— Вы выглядите разочарованной.

— Конечно. Я возлагала большие надежды на этот разговор, но все оказалось бесполезно.

— Мне нет дела до того, что скрывает Братство, пока это не касается ереси. Но хочу сказать, что я не понимаю, зачем стражи, которым отпущено отправлять темные души в ад, внезапно начинают интересоваться колдовством, судя по всему очень темным, и не сообщают о происшествии в Королевской пуще святому официуму. Я давно вас знаю, госпожа Мириам, поэтому говорю прямо — мне это не нравится. Объясните, как колдун стал делом стражей?

— Мы полагаем, что нападения на дорогах, которые происходят уже без малого год, — дело темных душ. Тот, кто скрылся в вихре, присутствовал во время последнего из таких нападений, и я склонна считать, что ему известно о происходящем, — выложила Мириам карты на стол.

Инквизитор вздохнул:

— Вы были там, когда это случилось?

— Да, — ответил я.

— Кроме пылевого вихря было ли нечто еще, после того как колдун успел исчезнуть?

Я задумался, пытаясь вспомнить необычное:

— Ничего, что привлекло бы мое внимание.

— Трава по обочинам сохла?

— Нет.

— Насекомые? Быть может, муравьи перебегали дорогу? Большое количество жуков? Мухи?

— И этого я тоже не заметил.

— А птицы?

— Птицы были.

— Воробьи? Вороны? Галки?

— Галки. Большая стая.

Инквизитор победно улыбнулся:

— Право, стражи, вам совершенно не нужны никакие разговоры с колдунами и ведьмами. Проще и быстрее было поговорить со мной. Работа с пылью очень популярна у некоторых народов. В основном тех, кто живет на востоке — Золян, Ровалия, Ольское королевство. У каждой школы колдунов своя особенность, галки — это…

— Цыгане, — сухо бросила Мириам, поднимаясь со стула. — Чертовы цыгане! Над их табором все время кружили эти птицы.

— Вот видите, госпожа Мириам. Вы знаете не меньше, чем инквизиция. А теперь будьте любезны начать рассказ со всеми надлежащими подробностями, — улыбнулся инквизитор, но его глаза оставались удивительно холодными…

Домой мы заглянули лишь для того, чтобы собрать вещи и захватить Альберта. Но когда уже были практически готовы к отъезду — из комнаты выполз Карл. Он был все еще бледен, лоб его блестел от пота, и, чтобы не упасть, страж оперся на косяк.

— Марш в постель! — приказала Мириам. — Ты все старания целительницы на нет сводишь!

— Я бы с радостью поехал с вами, — сказал он.

Мириам смерила его холодным взглядом, и он понимающе кивнул:

— Желаю вам удачи…

— Спасибо, — отозвался я.

Карл, точно краб, уполз обратно к себе в комнату. В обеденном зале Мириам сгребла столовые ножи, не глядя пихнув их к себе в сумку.

— Инквизитор в бешенстве, что их не поставили в известность, — нарушил я молчание, которое длилось между нами с тех пор, как я и Мириам вышли из тюрьмы клириков.

— Не страшно. Отец Клос — птица не высокого полета.

— В инквизиции все летают не то чтобы низко. Он доложит в трибунал Шоссии, те зададут вопросы Братству…

— Не зададут. Еще вчера вечером я написала и отправила им письмо со всеми объяснениями. Ты вечно считаешь, что я не могу подстраховаться. Кстати, если бы ты рассказал про птиц мне, в Серую кукушку можно было и не ездить.

Табор ушел далеко, куда-то к Трибдорфу, и мы в попытке его нагнать то и дело встречали свидетельства их проезда по тракту — места ночных становищ, а также слышали бесконечные разговоры крестьян, мимо чьих деревень прошли цыгане.