Руэри все еще был в ссылке, потому в день венчания правящей четы его еще не было, и я с замиранием сердца ждала, когда герцог выполнит свое обещание. Обряд венчания подходил к концу, и мое сердце стучало так громко, что казалось, его слышат все, кто находился в храме. Наконец, священник принес жертву на алтарь Пяти Богам и провозгласил союз соединения свершившимся. Герцог довел герцогиню до выхода из храма, протянул руку мне, и к народу вывел меня. Его супруге пришлось плестись сзади.

Кровь отхлынула от моего лица. Я не знала, куда прятать глаза и все пыталась вырвать руку из цепких пальцев Найяра, но пришлось застыть, как только он остановился. Народ замер, не понимая, кого чествовать. И в этой нереальной тишине раздался глубокий голос нашего правителя.

– Я, герцог Таргарский, Найяр Второй, даю свое разрешение на бракосочетание благородного тарга Руэри Тигана и благородной тарганны Сафиллины Линнар. Да благословят боги их союз.

Он взметнул руку, и площадь заревела, славя герцога, а ничего иного этот жест не предусматривал. Выглядело все так, словно они славили меня и его сиятельство, а взбешенная герцогиня стояла за нашими спинами. Пытка закончилась неожиданно. Герцог отпустил меня и подал руку супруге. Гул вновь усилился, послышались поздравления, и вроде бы все пришло к закономерному итогу.

На свадебном торжестве я не присутствовала, просто было очень стыдно. И я надеялась, что сегодня за мной никто не придет. Все-таки теперь у его сиятельства была жена, и их ждала первая ночь. В конце концов, должен же и наш правитель хоть немного помнить о приличиях. Да и самолюбие своей супруги должен беречь. Пусть он не любит ее, но уважение-то должно быть непременно! С этими мыслями я потушила свечи и уснула безмятежным сном.

Проснулась я, когда солнце уже встало, потянулась и замерла, сообразив, что меня обнимают. Быстро повернув голову, я увидела того, кто должен был сейчас спать совсем в другой постели и обнимать совсем другую женщину. Я попыталась выскользнуть из собственной кровати, но рука мужчины только сильней сжалась, и он прижал меня к себе.

– Ваше... ваше сиятельство, - задохнувшись от возмущения воскликнула я.
– Что вы здесь делаете?

Синие глаза открылись и посмотрели на меня слегка мутным взглядом.

– Что вы здесь делаете?
– повторила я вопрос и попытку вывернуться.

– Сплю, - ответил герцог и отпустил меня.

– Но вы же женаты!
– пролепетала я, вскакивая с постели и спешно прячась за пологом.

– И что дальше?
– Найяр сел и потер лицо.

– Как это что?
– я даже не нашлась, что сказать.
– У вас первая ночь с герцогиней.

Герцог снова упал на подушки, повернулся на бок и подпер щеку кулаком.

– Если сюда войдут мои родители...

– Их нет здесь, - прервал меня мужчина.
– Все остались во дворце. Я один приехал за тобой, но ты так сладко спала, что я не рискнул разбудить.

– Но почему вы не вернулись к жене?

Герцог закатил глаза и вздохнул, не пожелав мне ответить.

– Вы унижаете свою супругу, унижаете моего жениха, компрометируете меня, даете повод для сплетен. Мое имя уже втоптано в грязь, вам этого было мало? Уходите, ваше сиятельство, прошу вас, уходите!

Найяр стер со своего лица полуулыбку, рывком сел и натянул сапоги, после взял камзол, лежавший на краю кровати, и подошел ко мне. Отпрянуть мне он не позволил, поймав через полог, и отвел ткань в сторону.

– Ты такая хорошенькая, когда злишься, - снова улыбнулся герцог, и я тихо застонала.

– Вас ждет жена, - напомнила я.

– У меня нет жены!
– зло отчеканил герцог.

– Но герцогиня...

– Герцогиня есть, а жены нет. Мне не нужна эта женщина, она мне неприятна, омерзительна. Ее вечно постная физиономия, ее молитвенник, ее лицемерное благочестие. Она насквозь фальшива, Сафи. За то время, что я провел с ней в пути, мне захотелось задушить ее, - Найяр отошел от меня и оперся о прикроватный столик.
– Ее имя - Зеленая Тоска.

– Но вы женились на ней, значит, посчитали достойной, - возразила я.

Герцог вскинул голову и рассмеялся.

– Наивное дитя, - произнес он, оборачиваясь ко мне.
– Даже правители не всегда могут делать то, что хочется.

– Но она родит вам наследников!

– Если она мне кого-то родит, я с чистой совестью упеку ее в монастырь, - герцог снова оказался рядом.
– Я никогда не лягу с ней в одну постель, слышишь, девочка? Никогда. Единственная, кого я с некоторых пор хочу видеть на своем ложе, это...

– Молчите!
– закричала я и бросилась прочь из спальни, наплевав на свою ночную рубашку.

Найяр стремительно нагнал меня и развернул к себе, болезненно впиваясь в плечи.

– Ты, Сафи, - он тряхнул меня.
– Это ты! Хочешь ты это слышать или нет, но скрывать свою страсть и свои чувства я больше не намерен. Я слишком долго ждал, когда ты подрастешь. Пять лет я ходил кругами, облизываясь и сдерживая себя. Хватит! Ни к одной женщине я не относился так, услышь меня, девочка?