— Это было бы замечательно, — дрогнувшим голосом отозвалась я. — С удовольствием.

Всю дорогу до дома меня не покидало ощущение, будто я вляпалась в какую-то мерзость. Перевернула камень и увидела под ним целую кучу ползучих склизких тварей. Дома я долго отмывалась под душем, словно старалась смыть с себя все напоминания о Гвен, путаницу и ложь. Я стояла под струями воды, пока бойлер почти не опустел, а вода не стала чуть теплой.

Я уже подумывала позвонить Гвен и попросить ее прийти, уже взялась за трубку телефона, но вдруг увидела себя глазами Гвен: бедняжка Элли, такая одинокая и несчастная, за неимением собственной жизни лезет в чужую.

Устроившись на кухне, я первым делом позвонила в офис «Тусовщиков», зная, что Фрэнсис не будет на месте и все, что от меня потребуется — оставить на автоответчике сообщение о том, что больше я не приду, и пожелать ей удачи. Я быстро покончила с этим делом, открыла ящик стола, куда складывала всевозможные листовки и проспекты, и нашла среди них ту рекламу, которую несколько недель назад вручила мне женщина-полицейский, — список телефонов специально для жертв, для пострадавших, несчастных, одиноких и беспомощных.

Джуди Каммингс, женщина средних лет, была невысокой и коренастой. В ее темно-каштановых волосах мелькало несколько седых прядей, густые брови нависали над блестящими карими глазами, она куталась в кардиган. Ее рукопожатие было крепким и кратким. Я боялась, что консультант-психолог будет жать мне руку слишком долго, превращая простой жест в утешение, и я опрометью убегу от такого фальшивого подобия близких отношений. Но, на мою удачу, Джуди держалась почти деловито.

— Присаживайтесь, Элли, — предложила она.

В маленькой теплой комнате не было другой мебели, кроме трех низких кресел и низкого столика, на котором я заметила коробку бумажных носовых платков.

— Спасибо, — неловко и скованно ответила я и добавила: — Не знаю с чего начать.

— Так почему бы не начать с самого начала? Посмотрим, что у нас получится.

И я начала рассказ с того, как в октябрьский понедельник вечером ко мне в дверь постучали. Я не стала упоминать о своем дилетантском расследовании или о том, что я не верю в измену Грега — ни о чем, кроме своей потери.

— Я не чувствую ничего, кроме тоски и опустошенности, — закончила я. — И жалею, что не могу заплакать.

— Со временем обязательно сможете. — Ее голос звучал мягче и тише. — Слишком много всего навалилось сразу, верно? — продолжала она. — Горе, гнев, обида, одиночество, страх перед будущим. Не говоря уже об изменившемся восприятии прошлого.

— Да, моего счастья. Я-то ведь думала, что счастлива.

— Вот именно. Теперь вам трудно доверять даже самой себе. Но вы пришли сюда — значит, сделали важный шаг на своем пути.

Мы договорились встретиться на следующей неделе, и я ушла, собравшись пройтись по магазинам. Я дала самой себе обещание окружить себя заботой. Сегодня, думала я, у меня будет простой, но вкусный ужин. Я сяду за стол и съем его, запивая вином. Потом почитаю и в одиннадцать лягу спать.

Но мой вечер прошел по-другому. Я прослушала сообщения на автоответчике, позвонила родителям Грега и договорилась встретиться с ними в следующие выходные. Потом проверила мобильник и увидела, что на нем три голосовых сообщения и две эсэмэски от Фрэнсис. Во всех повторялось примерно одно и то же: «Вы нужны мне. Бет в отъезде. Пожалуйста, вернитесь». Я включила свой новый мобильник и увидела три пропущенных звонка от человека, которому отправляла письма, — теперь я знала, что это Дэвид. Включив музыку, я замариновала куриную грудку в кориандре и лимонном соке. Я даже успела открыть бутылку вина и поставить на плиту сковородку. Но меня прервал стук в дверь, я сняла сковородку с огня и пошла открывать.

Когда дверь распахнулась и я увидела, кто стоит за ней, то чуть было не захлопнула ее снова. Мне хотелось накинуть на нее цепочку, взбежать наверх и спрятаться под одеялом. Но об этом я лишь подумала: мы продолжали стоять нос к носу, и к моему лицу приклеилась бессмысленная улыбка.

— Джонни!

— Незачем так удивляться — неужели ты думала, что я позволю тебе исчезнуть? Так легко ты от меня не отделаешься.

— Но как ты узнал, где я живу?

— Услышал, как в ту ночь ты называла адрес таксисту. Ты не пригласишь меня войти?

— В доме беспорядок. Лучше пойдем куда-нибудь выпьем, — поспешила предложить я.

— Вид вполне пристойный, — возразил Джонни, шагнув через порог.

— Я собиралась уходить.

— А по-моему, — заявил он, входя в кухню так непринужденно, как к себе домой, — ты собиралась приготовить аппетитный ужин на одну персону. Я налью нам обоим вина?

— Нет, — ответила я. — То есть да. Почему бы и нет?

На столе валялись конверты с моей фамилией, я поспешно сгребла их, смяла в кулаке. По лбу у меня тек пот, взгляд нервно метался. За раму окна были заткнуты открытки с нашими именами — моим и Грега. Внезапно зазвонил телефон, и, так как автоответчик был включен, кто-то принялся громко звать: «Элли, Элли! Возьми трубку, Элли».