— А сейчас прощай, чудо-ребенок. Я иду в отдел маркетинга и прессы, мы там обсудим нашу стратегию и перспективы. Ты сможешь составить отчет, ну, скажем, к пятнице?

Одарив Сашу улыбкой, Анна исчезла.

«Ну конечно, — подумал Саша. — Какие проблемы. К пятнице так к пятнице». Вздохнув, он вернулся за свой стол. Надо составить план действий.

Он начал с пробелов в истории статуэтки. Почему ее решили продать? Где она была все это время? Как искать информацию? Надо будет позвонить Татьяне Фаберже: возможно, что-нибудь найдется в ее личных архивах. Потом связаться с Вортским в Лондоне и проверить, нет ли у них каких-нибудь эскизов. Просмотреть семейные фотографии. Может быть, у деда сохранился счет или какие-то бумаги. Надо поискать в Славяно-Балтийском отделе библиотеки. Саша торопливо делал записи в блокноте. Перечитав составленный список, он почувствовал беспокойство.

«Господи, как же хочется есть. Давно пора обедать», — подумал он.

Встав из-за стола, чтобы пойти в кафетерий, Саша вдруг заметил, что на телефоне мигает сигнал вызова. Он нажал на кнопку, чтобы прослушать очередное малоинтересное сообщение.

— Вам поступило новое сообщение, — взволнованно прозвенел механический голос.

Саша стал рассеянно слушать и вдруг застыл. Низкий бархатный голос говорил на отличном русском языке с легким французским акцентом. Тембр его, нежный и выразительный, показался Саше знакомым.

Да это же голос его матери! Или его точная копия.

Сообщение закончилось, и электронный сигнал вернул Сашу к действительности, прервав поток нахлынувших эмоций и воспоминаний.

— Чтобы прослушать сообщение еще раз, нажмите единицу, — настойчиво посоветовал механический голос.

Глубоко вздохнув, Саша последовал совету.

«Добрый день! Я хотела бы поговорить с Александром Кирилловичем Озеровским. Возможно, это покажется странным, но ему звонит его парижская кузина, Марина Григорьевна Шутина. Наши матери, Нина и Татьяна, были сестрами. Мы никогда не встречались, но сейчас я в Нью-Йорке и надеюсь, что мне представится возможность встретиться с Александром. Я остановилась в отеле „Марк“ и пробуду в городе еще неделю. Повторяю, это звонила его кузина Марина».

Саша на минуту прикрыл глаза и сохранил сообщение. Автоматически сделал запись в блокноте: «Кузина Марина, отель „Марк“». Он позвонит ей позже, после обеда. Но сначала нужно связаться с отцом. Он должен знать, что объявилась Татьянина дочь.

В кафетерии на первом этаже Саша оказался рядом с Делайлой Ма, китаянкой из Гонконга, чьи родители по-прежнему жили в роскоши, окруженные кангсийским фарфором, флаконами с нюхательными солями и детьми, получившими образование в Швейцарии, несмотря на то что их территорию передали Китаю. Саша был знаком с этой девушкой уже много лет. Они вместе начинали свою карьеру в приемной «Лейтона», а Сашин отец был одним из важных клиентов ее отдела.

Делайлу ценили в «Лейтоне» не меньше, чем художественную коллекцию ее родителей. Она была красива, умна, владела несколькими языками и находилась в центре внимания молодых сотрудников аукционного дома. Была знакома со всеми богатыми китайскими семьями и имела доступ к их коллекциям китайской живописи, жадеитовых ювелирных изделий, мебели династии Мин, фарфору и бронзе династии Цин. Вращалась в лучшем нью-йоркском обществе и постоянно приводила в «Лейтон» новых клиентов, которых встречала на светских обедах и ужинах. За ней волочилась масса богатых шалопаев, но их попытки ухаживать за девушкой не имели ни малейшего успеха. Делайла просто пожимала плечами и заводила нового поклонника. Она прекрасно знала, что рано или поздно ее родители подыщут ей богатого китайского промышленника.

Сейчас Делайла встречалась с венецианцем по имени Паоло, каким-то графом, чье тайное влечение к лицам мужского пола активно обсуждалось в светских кругах. Она называла его «Паоло nuovo [6] » чтобы как-то отличить от «Паоло vecchio» [7] , наследника генуэзского судовладельца, с которым у нее был роман четыре месяца назад. Паоло nuovo собирал флаконы для нюхательных солей. Паоло vecchio коллекционировал бронзу, а сама Делайла, как известно, коллекционировала итальянцев.

— Дорогой мой! — воскликнула Делайла с британско-гонконгским акцентом.

Однако нарочитое оживление быстро сползло с ее лица, сменившись безразличной миной. Недовольно закусив губу, она рассеянно топталась у салатной стойки.

— Привет, Делайла, — поздоровался Саша. — Прекрасно выглядишь.

— Не сочиняй, — отрезала Делайла. — Но все равно я тебя обожаю.

— Ты чем-то расстроена?

Делайла вздохнула.

— У нас неприятности. В Гонконге продается большая коллекция фарфора Мин, и мы только что сделали предложение владельцам. Они как раз приехали в Нью-Йорк на торжественный обед, который устраивает в четверг мистер Пей. Но случилась небольшая неприятность.

Саша удивленно поднял брови.

— Продавец приехал со своей новой женой, — сделала круглые глаза Делайла. — Ей двадцать шесть, она из Шанхая, у нее такая фигура, что она заткнет за пояс любую супермодель. Наверное, какая-нибудь бывшая «Мисс Китай» или что-то в этом роде, но в Гонконге и на Тайване о ней никто ничего не слышал.

— Так в чем проблема? — прервал ее Саша.

— Дело в том, что бывшая жена продавца стала представителем «Сотби» в Гонконге. Фарфор Мин мы, конечно, получим, а это полтора-два миллиона долларов.