Шрифт:
Как Ханс стал Ханни
Луиза, 1986
Ханни работала в борделе «Лошадиная голова», он находился чуть дальше по Коестраат. Когда-то она звалась Хансом, но потом превратилась в статную блондинку. Мы с сестрой виделись с ней почти каждый день и часто болтали о том о сем. Ханни же, в свою очередь, часто заходила к нам. В общем, мы отлично ладили.
В один прекрасный день Ханни нам говорит:
– Я вам покажу, что получилось после операции. Уже можно.
– Ты не обязана, – ответили мы с сестрой.
– Да, но я хочу.
– А, ну тогда пошли закроемся в номере.
Сказано – сделано. Ханни легла на кровать и продемонстрировала свое новое приобретение. Выглядело все отлично.
– Ух ты, «киска» у тебя что надо.
– Можешь гордиться.
– Этот хирург – он гений!
– Супер, вот это работа. Мои поздравления!
Ханни, очень довольная, надела трусики. Она сообщила, что теперь занятие проституцией больше не представляет для нее проблемы и что у нее есть все бумаги, официально подтверждающие, что она – женщина. Мы распили бутылочку вина за достижения Ханни.
– Ну, девочки, мне пора к себе.
И Ханни со своей новой «киской» отправилась на панель.
Спустя некоторое время Ханни обзавелась дружком-марокканцем. Через год они уехали на его родину, где Ханни познакомилась с семьей Юсуфа и ее прекрасно приняли. Они поженились там, вернулись сюда и жили душа в душу. Ханни по-прежнему была проституткой в «Лошадиной голове». Надо сказать, она и впрямь работала как лошадь!
Конский член
Луиза, 1987
Привет, Коестраат. Денек обещает быть суматошным. В течение часа должен прийти бухгалтер, чтобы заполнить налоговые декларации на сдачу номеров. Тинеке возится на кухне.
– Лу, я все приготовлю к обеду. С нами будут есть и другие девушки. Ты не помоешь тротуар перед дверью?
Я открываю кран и щедро окатываю из шланга тротуар. Тут ко мне подходит старый клиент:
– Мария, ты сегодня допоздна?
– Да.
– Тогда я загляну вечером.
Я продолжаю поливать, а из-за угла Ахтербургвал появляется Моник со своей собачкой Региной.
– Эй, Лу, как дела?
– Отлично, а у тебя?
– Да так себе.
– Вот так новости. Что ж так невесело? Выше нос, Моник. Может, пообедаешь с нами?
– Неплохая мысль.
– Тогда до скорого. И удачи с клиентами.
Моник жила на третьем этаже дома на углу Коестраат и Кловениерсбургвал. У нас там тоже было небольшое здание, где наша семья и друзья устроили типично голландскую харчевню. Она называлась «Де Тве Стиртейс» («Два Тельца»), так что нам было где перекусить.
Мы решили купить это старое здание потому, что государство, разные организации и некоторые религиозные фанатики считали, что они вполне обойдутся без проституток. Но и местные уголовные авторитеты ставили нам палки в колеса. Они нехорошо косились в сторону нашего маленького борделя. «Две бабы распоряжаются двумя заведениями! Непорядок». Но почему нет? Денежку-то как можем, так и зарабатываем.
Они выживали нас всеми доступными способами. Это превосходило все разумные пределы. Грязные, подлые приемчики. Угрожали нам, даже проявляли жестокость. Запугивали наших девушек, бросали в них помидоры и яйца. Великие вояки квартального масштаба! Ну ладно, хватит о них.
Дверь наверху открылась, вышел Александр Пола.
– Привет, Лу. Забот полон рот?
– Так оно и есть. Помыть тротуар перед твоей дверью?
– Давай. Будет выглядеть как новенький. Передавай привет Тине.
– Непременно. Чао!
Народу на улице было немало. Я поджидала их, своих клиентов. Смотала шланг и стояла, наслаждаясь свежестью. И тут появился он. Жеребец. Так мы называли между собой Франса.
– Привет, Дол, можно к тебе? Я уже битый час таскаю в штанах конский член. Не терпится получить разрядку.
– Ты строишь из себя крутого, Фрэнки. Конский член, скажешь тоже! Он ведь сейчас сдуется и станет мягеньким и вяленьким, так что придется мне искать вилку в ящике, чтобы засунуть в него.
Франс заржал.
– Ах ты, сучка! Давай, за работу. Беру тебя больше чем на час. Хочу встать на дыбы и закусить удила.
– Ладно. Но закусить удила и взять барьер – это двойной тариф.
После часа верховой езды я проводила Франса до дверей, а на кухне сидели бухгалтер Виллем и Тинеке, они пили кофе с шу из булочной Ньивмаркта.