Байдуков: «Мы не отрываемся от иллюминаторов. Где лучше сесть: в Сиэтле, Портленде, Юджине или Сан-Франциско? Беляков запиской уведомляет, что по его вычислениям бензин подходит к концу… Чкалов принимает решение снижаться в Портленде…

На высоте 50 метров подходим к аэропорту. Делаем над ними круг. Тысячи людей, машущих руками и шляпами! Неужели здесь о нас что-то знают?

— Не надо сюда садиться! Распотрошат самолет на сувениры, как у Линдберга! Пойдем на другой берег, — кричит Чкалов, держа перед моим лицом карту. — В Ванкувере есть военный аэродром!.

А вот что было в ту минуту в Портленде.

Роберт Нил (публикация в журнале «Портленд», сентябрь 1973 года): «Америка была уже взбудоражена… Из Нью-Йорка через весь континент президент известной кинокомпании, позвонив жене оператора Сила, умолял разыскать мужа и передать: «Во что бы то ни стало снимай приземление русских!» Джесси Силл был в это время в штате Айдахо, но каким-то чудом успел и был наготове в огромной толпе ожидавших.

Какое-то чутье подсказало Силу: русские тут не сядут, и он поделился с репортером Ральфом Винсентом: «Надо тихонечко улизнуть и мчаться в Ванкувер». На половине пути два удачливых человека увидели, что самолет с огромными крыльями развернулся, и стало ясно: сядет в Ванкувере.

Летное поле было огорожено сеткой. Ходил часовой. Журналисты, захлебываясь, стали объяснять ему: «Мы хотим встретить русских. Тут делается история. Звоните командующему!»

Часовой занялся телефоном, а репортеры тем временем штурмовали ворота. И вовремя: они стали первыми американцами, приветствовавшими русских».

Ральф Винсент: «Трехлопастный винт замер. В утреннем теплом тумане притихший самолет казался усталым. Открылась кабина. Три заросших щетиной летчика в меховых куртках вылезли на крыло. От имени Соединенных Штатов я приветствовал их и предложил закурить… Ну и, конечно, началась съемка… В самый разгар работы, разбрызгивая лужи, к самолету подкатила штабная машина.

Из нее вышел начальник гарнизона бригадный генерал Джордж Маршалл. Его длинная армейская шинель не могла скрыть пижамы — события застали генерала в постели».

Валерий Чкалов. Марка 1954 года.

Байдуков: «Фотокорреспонденты местных газет, невзирая на дождь, умоляют нас встать рядом у фюзеляжа. Нас не надо упрашивать. Нам тоже хочется посмотреть на себя — достигших цели, радостных, хотя и изрядно уставших».

Так были сделаны снимки, мгновенно обошедшие мир и хорошо всем известные. Трое смертельно уставших, но счастливых людей в унтах, свитерах, кожаных куртках и кепках.

«Прилетевший в Ванкувер посол СССР Трояновский, — рассказывает Ральф Винсент, — был в восторге от снимков и сказал: «Размножьте их возможно большим числом». Мы это сделали.

Целую ночь мы заклеивали конверты с адресами для всего света. Мы понимали: это неповторимо, это история».

Опередившие всех фотограф и оператор живы, здоровы. Живут по-прежнему в Портленде. Съемку туманным утром 1937 года оба считают удачей в жизни.

Авиационный механик 80-летний добродушный и обаятельный Дани Греко тоже считает, что ему повезло. Он осматривал самолет, удостоверил, что единственный мотор на нем не английский, не американский и не французский, а сделан в Москве. Он заявил журналистам: «У этих ребят осталось в баках всего 15 галлонов бензина». Механик помогал охранять самолет от любителей сувениров, разбирать его для отправки в Советский Союз. Как драгоценность Дани Греко хранит отвертку, полученную на память из рук Чкалова, и мешок от продуктов, которые летчики раздавали в качестве сувениров. Мы держали в руках эту реликвию перелета — узкий длинный мешок из прорезиненной ткани с надписью: «Продукты. № 34. Грудинка, колбаса, масло на 3-х человек, на 3 дня».

Генерал Маршалл (умер в 1959 году) тоже считал, что судьба и ему улыбнулась дождливым июньским утром. Он, рассказывает Байдуков, «усадил нас в машину и умчал от восторженной публики и репортеров прямо к себе домой».

Далее Байдуков пишет о беспрерывных телефонных звонках, телеграммах, приходивших в дом Маршалла, об огромной толпе репортеров и любопытных, ожидавших пробуждения летчиков, о появлении в доме посла СССР Александра Антоновича Трояновского. «Чкалов попросил генерала извинить за беспокойство, которое мы создали своим вторжением с воздуха.

— Какое там беспокойство! — сказал генерал. — Вы представляете, как мне повезло: я старый вояка, давно застрявший в этой дыре… С вами я приобретаю популярность, а это в Америке бывает дороже денег».

Трудно сказать, в какой степени повлияло на его популярность общение с русскими на виду у Америки, но известно: генерал двинулся по служебной лестнице вверх…

Все в доме, где отдыхали три советских летчика, осталось как прежде. Крыльцо, палисадничек у крыльца, балкон-башенка, с которой они показались корреспондентам и любопытным.