И несколько слов о земле-кормилице, земле-кладовой… Запасы энергетического сырья и полезных для нас минералов, это всем теперь ясно, не бесконечны. Недавний энергетический кризис на Западе напомнил об этом со всей беспощадностью. А между тем из 26 тонн различных минералов, добываемых ежегодно в пересчете на одного человека планеты, только два процента (520 килограммов) составляют полезный продукт. Остальное (25 тонн 480 килограммов) человек возвращает природе в виде отходов, которые она не может «переварить», включить в свой естественный круговорот. При такой «хозяйственной технологии» человечество не только грабит свой дом, но также и захламляет его.

Что же касается тонкой и хрупкой корочки — плодородного слоя Земли, «работой» которого все мы живы, то проблема состоит в том, как заставить, не разрушаясь, работать этот слой еще энергичнее. Иначе нельзя. Число едоков (без малого 4 миллиарда сегодня) через 25–30 лет удвоится. Опасность голода, несомненно, заставит энергично решать первейшую из проблем — проблему пищи. И, стало быть, подвергать Землю новому испытанию.

Однако и полный желудок еще не все. Теснота, шум, опасности химизации, радиации и разных других загрязнений среды, исчезновение диких животных и диких растений, дающих нам радость и ощущение полноты жизни, — все это грани очень большой проблемы, проблемы, которую уже не отложить на завтра и решать которую можно лишь сообща, всем миром.

В каждом районе Земли, у каждой страны есть, разумеется, свой взгляд на проблему, свои подходы к ее решению. Западное общество потребления переживает сейчас мучительный пересмотр жизненных ценностей. Всем трезво мыслящим людям понятно: безудержная гонка за прибылью, перепроизводство вещей, без которых человек может и должен обходиться, катастрофически истощает колодец природных ресурсов. Расточительство!

Иного определения нет этой все убыстряющей бег карусели с мучительными для всех сидящих на ней вопросами: «где взять? куда деть?» — где взять сырье? куда спрятать мусор, в который перемалывается львиная доля природных богатств? Обыватель «общества потребления» (путешествуя, например, по Америке, убеждаешься в этом), не заглядывая в корень проблемы, винит во всем индустриализацию-«как было бы хорошо, если б не эти дымящие трубы, эти автомобили!».

Люди, смотрящие глубже, осознают: плановое, экономное ведение хозяйства в сочетании с принципиально новой технологией производства (замкнутый цикл, исключающий выброс отходов) способны решить проблему. Задачи технологические, хотя и мучительно трудные, дорогие, все же считаются разрешимыми. Но как обуздать стихию «свободного предпринимательства», эту мельницу излишеств, сминающую все благие намерения? На этот вопрос ответа нет.

Однако опасным и непростительным заблуждением было бы считать, что у общества с плановой экономикой вовсе не существует конфликта с природой и будто бы нет в этом деле трудных проблем, которые надо решать, не откладывая. Реальности жизни по мере индустриализации любого общества обнажают эти проблемы, не считаться с ними нельзя. Вот почему идея всемирной выставки под девизом «За обновленную, свежую окружающую среду завтрашнего дня» нашла немедленный отклик. Естественно также: не какая-либо столица, а маленький городок, носящий имя индейского племени, избран хозяином выставки. Его зазывным козырем стала примечательная, всевозрастающая ценность нашего времени — нетронутая природа.

Солнечный «цветок».

* * *

На маленьком самолете Джона Александера, 38-летнего «споканского мусорщика», как он шутливо себя назвал, более часа мы осматривали выставку, город, долину реки. Джон со своим автомобильным хозяйством участвовал в сооружении выставки, хорошо знает Спокан, дороги и тропы в его окрестностях. Низко мы пролетали над фермами среди холмистых пшеничных полей, над озерками, над лесосекой, где ползали красные тракторы, над нетронутым лесом с пенными жилками ручейков.

Этот район Америки, глядя на карту, ошибочно принимают за место прохладное (штат Вашингтон, крайний северо-запад!), на самом деле это широта Харькова, и в конце сентября мы застали тут сочинскую жару. Споканцы считают, что у них «самое солнечное место в Соединенных Штатах, самый чистый воздух, самая звонкая тишина». Городок умело и энергично использовал эти достоинства для утверждения выставки именно тут. «Отцами города»-администраторами, коммерсантами, финансистами руководили, конечно, не только благородные цели охраны среды. Это была забота о реконструкции городка, о его престиже, о притоке сюда капитала. Все это лучшим образом удалось.

Но главное состоит в том, что маленький город стал местом обмена мыслями и идеями по важнейшей проблеме века.

…На выставку, размещенную на двух островах реки Спокан, ведет много мостов. В мае, когда экспозиция открывалась, река бушевала и пенилась. В конце сентября вода текла уже тихая и прозрачная — видно было, как ходят в воде большие темные рыбы. Редкий человек не остановится на мосту — кинуть корочку хлеба и поглядеть, как сильные рыбы с плеском, оставляя большие круги, хватают корм. Крики восторга и удивления на мостах — рыба в воде! Лет пятьдесят назад вот так же люди вели себя, впервые увидев автомобиль, самолет, мотоцикл, моторную лодку. Сейчас рыба в прозрачной тихой воде вызывает возгласы удивления. Оставив стадо автомобилей у входа, люди, почти как диковинку, наблюдают рыбу в реке… Диалектика!

Один из символов выставки — свалка отслужившей техники.

Эти ребята разыгрывают сценки, веселя публику.

Под крышами павильонов

Теперь шагнем за ворота «ЭКСПО». Проход сюда строгий. Лазейки для безбилетников — никакой. Если на время выставку покидаешь — на руку у входа ставят невидимый штампик. Вернешься — руку попросят сунуть в какой-то ящик, и штампик засветится…