Реми едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее тотчас же.

– Я подожду, но ты же понимаешь, что тебе придется дорого заплатить мне за это?

Женщина ухмыльнулась:

– Это должно меня напугать?

– Очень, – низко прорычал он. – Очень сильно напугать.

Анджела приоткрыла вторую грудь, не сводя с него горящего взгляда. Потом провела своей рукой вдоль живота так, что пальцы зацепились за ремень брюк.

– Я такая влажная. Спорим, ты хочешь почувствовать это?

Реми еще никогда не был так возбужден. Он буквально сражался с самим собой, чтобы держать руки как можно дальше от нее. Его снедало невыносимое желание поскорее вонзиться в нее.

– Я возбужден. Спорим, ты хочешь почувствовать насколько?

Ее глаза искрились, когда она послушно проверяла степень его возбуждения.

– Что же… впечатляет. – Она провела ладонью вдоль ширинки на своих брюках. – Как думаешь, мне снять джинсы?

«Боже, да!»

– О, прошу тебя, не нужно торопиться.

Она слезла со стола, мимолетно прижалась к нему, но тут же отстранилась:

– Не так близко. Помни, ты даже пальцем ко мне не прикоснешься, пока я не разрешу.

Реми мысленно перевел дыхание. Это может закончиться очень и очень плохо, если она не поторопится. О да, она обязательно заплатит ему за это. Ему поможет хлыст и его друзья – наручники.

Не сводя с него взгляда, Анджела расстегнула брюки. Звук расстегивающейся молнии показался ему оглушающим. Освободившись от брюк, она снова надела туфли. Теперь на ней осталось лишь тонкое кружево трусиков.

– Итак, – она провела кончиком языка по губам, сделав их влажными, зовущими, – тебе интересно, что будет дальше?

– Как тебе кажется?

Она снова провела рукой по его ширинке:

– Как сильно ты меня хочешь?

«Безудержно».

– Скажем так, я бы мог овладеть тобой за пять секунд.

Она улыбнулась и продолжила ласкать его сквозь ткань брюк.

– Что, если мы заключим с тобой небольшой договор?

Реми оставалось лишь поражаться тому, как она еще может стоять на ногах. Он всегда полагал, что из них двоих именно ему лучше удавалось скрывать свои эмоции. Теперь же его тело было лишь скоплением изнывающих нервных окончаний, взывающих к старым как мир инстинктам. Но все же Реми еще хорошо отдавал себе отчет в том, что происходит. Он понимал, что она пытается манипулировать им.

– Договор какого рода?

Анджела медленно расстегнула его брюки:

– Договор, при котором все получают то, чего желают.

Он шумно вздохнул, когда она запустила руку в его нижнее белье. Было трудно думать трезво, когда она ласкала его, доводя почти до исступления. Но он не собирался лишаться того, что заработал с таким трудом.

К тому же он делал это не для себя, а ради братьев. Этот особняк не был просто трофеем, но представлял собой нечто большее. Победа в чистом виде. То, что теперь Таррантлокх принадлежал его семье, исправляло историческую несправедливость. Передать его единственной наследнице человека, который почти уничтожил состояние его семьи, было последним, на что он пойдет. И не важно, какие у него отношения с Анджелой и есть ли они вообще.

Реми отвел ее руку и отступил:

– Игра окончена, красавица. Я не отдам тебе Таррантлокх за перепихон на кухонном столе. Едва ли я нахожусь в таком отчаянии.

В мгновение ока она превратилась из обольстительной сирены в разъяренную фурию.

– Ублюдок!

– Сирота – более верный термин.

Она надвинулась на него, словно разъяренная кошка:

– Как же я ненавижу тебя!

Реми перехватил ее руки, прижав ее спиной к столу.

– Нет, ты хочешь меня.

Ее серые глаза полыхали злобой.

– Почему ты не можешь дать мне то единственное, чего я так хочу?

Одним движением он сорвал с нее трусики, погрузился в ее влажное лоно.

– Скажи мне, чего ты хочешь прямо сейчас?

Он почувствовал, как она содрогнулась всем телом.

– Я хочу то, что по праву принадлежит мне!

– Как чудно, что хотя бы в этом наши желания совпадают. – Он накрыл ее губы своими.

Анджела словно растворилась, потерялась в этом поцелуе. Хотя нет, она потеряла себя много раньше – еще тогда, когда ее самолет оторвался от земли, унося ее в пустыню. Реми контролировал не только то, что происходило между ними сейчас, но всю ее жизнь и, возможно, судьбу. Когда он показал ей, что должна чувствовать настоящая женщина из плоти и крови, Анджела сожгла последний мост. Она больше не хотела возвращаться к себе прежней. Да и как она могла жить дальше без того трепета, который испытывала, когда его губы касались ее.

Анджела ошибочно полагала, что сможет обыграть Реми в его же игру: поднять ставки, заворожить его, раздразнить, пока он не сдастся, обернуть ситуацию в свою пользу. Но лишь теперь она поняла – все было тщетно. Реми никогда не вернет ей Таррантлокх, который стал для него символом успеха. Единственной слабостью, что она в нем видела, было его влечение к ней. Но даже здесь он проявил большую выдержку. А ведь она могла поклясться, что была уже у цели, что он был готов принять любое ее условие…