Антрополог Виктор Тернер назвал людей, находящихся в подобном состоянии, «переходными существами». Тернер называет лиминальность состоянием «чистой возможности, когда мысли и отношения начинают менять свои очертания» (Turner, 1987, p. 7). Он считает, что процесс инициации приводит к зарождению новых мыслей, а для страдающих это крайне важно. В родоплеменных культурах те, кто проходит инициацию, должны думать о своих соплеменниках, вспоминать мифы племени, размышляя о силе, которая за всем этим стоит. Для страдающего человека период лиминальности также может стать временем переосмысления своей жизни. Почти любая тяжелая болезнь обладает этим потенциалом; ведь она не только становится причиной боли и бессилия, но и заставляет осознать все наши ценности и привязанности, все методы борьбы со стрессом, все наши надежды на будущее, все наши цели и планы. Поэтому подобные переходные этапы нашей жизни таят одновременно и опасность, и потенциал для дальнейшего развития; и именно в эти периоды людям нужна помощь. Надо лишь понять, насколько нам повезло! Страдание – это вход в новую жизнь, путь к новому бытию. И вот инициация успешно завершена, и теперь мы ясно осознаем наше новое призвание, новую судьбу, о которых раньше даже не подозревали.

Но на этом пути встречаются особого рода препятствия, для осознания которых нам снова пригодится опыт родоплеменных культур. Тернер отмечает, что представители этих культур относились к человеку, находящемуся на стадии преобразования, как к заразному. Именно поэтому инициируемых изолировали от общества или скрывали их лицо маской, а тело – специальным нарядом. Человеческие существа не терпят ничего заразного и противоречащего их повседневным взглядам. В родоплеменных культурах к находящимся на стадии лиминальности людям относились как к юродивым; у них не было собственности, не было прав – они жили в племени как невидимки. Но и в нашей культуре страдающих людей предпочитают не замечать и лишь хосписы могут считаться особым местом для страдающих людей, неким священным пространством.

Нам еще многое предстоит узнать о смысле и ценности страдания, хотя наша культура призывает нас абстрагироваться и избавляться от него как можно скорее, как от чего-то ненужного и бессмысленного. Это объясняется общим недостатком эмпатии и страхом перед страданием. Подобная линия поведения заставляет нас избегать страдающих, как будто страдание заразно или мы просто боимся увидеть то, что однажды может случиться и с нами [119] . Поскольку скорбь и страдание кажутся чем-то дефектным, страдающий человек может чувствовать себя никчемным и ненужным. Страдальцы могут начать завидовать нормальным людям, отчего находиться в их обществе становится невыносимым. По всем этим причинам мы игнорируем и изолируем бедных, душевно больных, голодных, бездомных и старых людей; у нас нет подходящих социальных структур для помощи тем, кто страдает. Таким образом, психотерапия – один из немногих социальных контейнеров для душевной боли.

Поиск смысла можно сравнить с трудным ночным путешествием по морю. Но в периоды страданий даже чрезмерно рациональные люди открывают себя посредством трансперсональных переживаний, которым в любой другой ситуации они не придали бы значения и отбросили бы за ненадобностью. Один такой человек увидел во сне, что он стоит у подножия креста во время распятия. Он посмотрел вниз – на нем была дорогая обувь, которую он носил, чтобы подчеркнуть свой статус. Вдруг он понял, что его обувь постепенно превращается в туфли Дурака из колоды Таро. Он обратился к тому, кто висел на кресте: «Каким же я был дураком, отрицая тебя!». Архетипический образ Дурака символизирует духовный потенциал, начало нового путешествия, цель которого – открыть доселе не изведанные стороны личности. Описанный мной сон олицетворяет мудрость психики. Подобный контакт с трансперсональным измерением автоматически придает нам чувство смысла. Мы ощущаем себя частью реальности высшего порядка, видим, как наша жизнь встраивается в эту структуру, и понимаем, что все мы – не просто совокупность обособленных сознаний.

Духовно ориентированный терапевт не должен обращать внимание на то, что в традиции психотерапии заложен исключительно светский подход. Философ Анри Бергсон заметил, что человечество всегда было окружено электричеством, но лишь спустя тысячелетия открыло его для себя. Точно так же существуют духовные силы психики, управляющие нашей жизнью, и западная психология только начинает открывать и узнавать их. Стоит только осознать их присутствие, и вы уже не сможете заниматься психотерапией иначе, чем с чувствительностью ко всему духовному.

Джемс У. Многообразие религиозного опыта. М.: Книжный дом «Либроком», 2012.

Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993.

Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. М.—К.: Рефл-бук – Ваклер, 1997.

Нойманн Э. Глубинная психология и новая этика. СПб.: Азбука-классика, 2008.

Рассел Б. Почему я не христианин. М.: Политиздат, 1987.

Фрейд З. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989.

Фрейд З. Толкование сновидений. Минск: Попурри, 2003.

Фромм Э. Психоанализ и религия // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989.

Хаксли О. Вечная философия. М.—К.: Рефл-бук – Ваклер, 1997.

Хиллман Дж. Миф анализа. М.: Когито-центр, 2005.

Элиаде М. Шаманизм: Архаические техники экстаза. К.: София, 2000.

Юнг К. Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.

Юнг К. Г. Дух Меркурий. М.: Канон, 1996.

Юнг К. Г. Mysterium Coniunctionis. М.—К.: Рефл-бук – Ваклер, 1997.

Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. М.: АСТ, 1998.

Юнг К. Г. О природе психе. М.—К.: Рефл-бук – Ваклер, 2002.

Юнг К. Г. Ответ Иову. М.: Канон, 2006.

Юнг К. Г. Психология и алхимия. М.: АСТ, 2008.

Юнг К. Г. Синхрония. М.: АСТ, 2009а.