— Сомнение — это грех.

Шарлин резко повернулась и вырвалась бы от Стенелеоса, если бы тот не сжал крепче ее руку.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, стараясь освободить руку, несмотря на то что это причиняло ей сильную боль.

Потом она перестала вырываться и посмотрела на мага более внимательно. В этом фантастическом, ирреальном подземном царстве он — то уж точно был настоящим и твердым на ощупь. Его мех, лицо, очертания фигуры — все было, с одной стороны, чужеродное, но, с другой стороны, какое — то странно знакомое, человеческое. Он не был карикатурой, причудливым сочетанием человека и кошки. Говорил он спокойно и тихо, держался с достоинством и обладал огромной мощью.

Она на некоторое время замолчала, чтобы послушать его и немного подумать. Наконец она сказала:

— Сомнение грешно. Насколько я понимаю, все выбранные вами люди — грешники?

Стенелеос медленно и торжественно кивнул головой.

— Мой грех, по — видимому, гнев, а не сомнение.

— Отчасти да. Ваш гнев для вас самих. С вами рядом ходит убийство. Но все же ваш главный грех — именно сомнение.

— А Мэддок? Он ведь тоже сердитый человек, не так ли?

— С ним то же, что и с вами: гнев только обостряет его истинный грех. Его грех — леность. Все, что было дано ему, он растерял. Все его таланты и умения пропали даром.

Шарлин прищурилась:

— С какого же времени это стало грехом?

Стенелеос отвел взгляд в сторону. Он не ответил, но Шарлин все поняла. Все законы имели начало вместе с возникновением космоса, и, безусловно, грех расточительства был одним из самых серьезных.

— А Валентин? Я не знала его, но Мэддок все время о нем думает. В чем он грешен?

— Он боялся.

Шарлин снова взорвалась от возмущения, нисколько не заботясь о том, что ее душа в настоящий момент оценивается и взвешивается на весах судьбы.

— В чем же здесь грех — то, черт возьми? Вы не можете ставить в вину человеку то, что он испытывает страх. Вы браните жертву за то, что она — жертва. Это неправильно!

И снова Стенелеос отвел взгляд, не желая, а может быть, просто не в силах встретиться взглядом со своей неистовой обвинительницей. Через несколько мгновений Шарлин поняла, почему. Она слегка отстранилась от Стенелеоса, насколько это позволяла его рука, теперь уже совсем слабо державшая ее, и негромко спросила:

— А ваш грех? В чем заключается он? Какое преступление вам вменяется в вину?

На этот раз он посмотрел ей прямо в глаза, будто находя в них какое — то утешение. Теперь она исповедовала его, а для него исповедь была самым трудным испытанием.

— Гордыня.

На другой стороне улицы напротив здания банка Марианна, Кристофер и Катя сидели в небольшом открытом кафетерии и считали, как проходят минуты. Катя держала в руках чоп Марианны и неустанно вела свой поиск. Когда она обнаруживала обнадеживающую информацию, она словно переставала дышать, но когда надежды оказывались обманутыми, она делала глубокий разочарованный выдох и вновь возобновляла свои попытки.

Наконец она, отчаявшись, отложила чоп в сторону.

— Бесполезно. Без включения моды активного поиска я больше ничего не смогу найти.

— Мы можем подождать. Время еще есть, — сказала Марианна.

Внешне она казалась очень спокойной, но тот, кто хорошо знал ее, мог видеть по слегка прищуренным глазам ее озабоченность.

— Полагаю, что можем, — не очень довольно ответила Катя, чье природное добродушие начало отступать в результате крайнего напряжения, сопровождавшего ночную игру в хищника и жертву. Она откинулась на спинку стула и немного грустно улыбнулась: — Полагаю, что даже должны. И все же…

Она не договорила. Чоп просигнализировал, что поступило какое — то сообщение. Катя быстро подалась вперед и склонилась над прибором. Поступившая информация была крайне неприятной.

— Полицейская активность. Что — то происходит. Там, внутри, — она кивнула головой в сторону банка. — Это, должно быть, Мэддок, — даже в такой момент она мыслила конкретно и ясно. — Вряд ли это из — за Шарлин. Она достаточно компетентна.

— Попробуй узнать, — предложила Марианна. — Без включения активной моды ничего не получится.

Марианна немного поколебалась, затем решительно произнесла:

— Активная, так активная. Включай.

— Хорошо.

Катя начала нажимать соответствующие кнопки. Безопасность — и жизнь — зависела от сложного сочетания противоположных факторов. С одной стороны, все банки имели надежную охранную систему, в том числе против электронной и лазерной интервенции; с другой стороны, они были обязаны обеспечить своим клиентам возможность в любое время получить интересующую их информацию. В принципе Катя установила на чопе конфигурацию, позволяющую обойти многие охранные барьеры, но по — настоящему серьезную защитную систему обмануть было практически невозможно.