Вестминстер, май 1199 года

Изабель вот уже несколько лет не была при дворе. Ричард и его жена, королева Беренгария, жили каждый своей жизнью, и его приемы были больше для вояк, для настоящих мужчин, женщинам там особенно не было места. К тому же Изабель была слишком занята хозяйством и рождением детей, чтобы у нее оставалось время на королевские увеселения.

Коронация Иоанна и посвященные этому празднества были совершенно иного рода, и Изабель пришла в восторг от возможности нарядиться в красивое платье и посетить большой официальный прием. Ее шелковый наряд нежного оранжево-розового цвета был расшит речным жемчугом и бусинками из горного хрусталя. Ее кисейная вуаль также была по краю расшита речным жемчугом, а концы ее светлых кос — перевиты серебряными лентами. Сейчас она не была беременна, и одежда открывала взгляду тонкую талию, пышную грудь и мягкие изгибы бедер. Ей было в некоторой степени свойственно женское тщеславие, а поэтому было приятно видеть, как мужчины оборачиваются ей вслед, и особенно приятно, что ее муж в их числе.

По традиции мужчины во время пиршества находились рядом с королем в большом зале, а женщины — в белом зале, поменьше, с южной стороны. Поскольку королевы не было, Изабель и жены других лордов были самыми знатными особами среди присутствующих, и поэтому они сидели на возвышении в дальнем конце зала. Хотя она и вынуждена была расстаться с Вильгельмом на время пиршества, во время коронации она стояла рядом с ним и видела, как новокоронованный король даровал ему титул графа Пемброукского. Двое их старших сыновей также присутствовали при этом, и Изабель, сжимавшая плечи сыновей, еле сдерживала слезы гордости и триумфа.

Вилли и Ричард не могли присутствовать на приеме, их отвезли в дом Маршалов в Черинге, где они вместе с младшими детьми должны были ожидать возвращения родителей с торжеств, следующих за коронацией. У Махельт были новые куклы, наряженные в праздничные одежды, и Изабель обещала привезти детям миндального марципана, который собиралась потихоньку стащить после праздника. Она заметила тарелку с марципаном у края стола, из лакомства сделали копию лондонского Тауэра в миниатюре — башни, в которой она жила под опекой короля до свадьбы. Отломить у башни несколько зубцов было бы очень приятно.

Поскольку Иоанн выказывал расположение к Вильгельму, жены многих лордов искали внимания Изабель и вились вокруг нее, как воробьи в поисках крошек. После стольких лет, проведенных вдали от двора, Изабель даже наслаждалась их восхищением и лестью. Однако она не позволяла им влиять на ее мнения — а именно на это были направлены их старания, — и ей удавалось отделить зерна от плевел. Однако у одной женщины не было времени на комплименты и тому подобную мишуру, и поэтому она прямо перешла к делу:

— Вас с мужем можно поздравить, графиня, — сказала Мод де Броз. В ее глубоко посаженных глазах светилась насмешка. Мод была румяной, с густыми, почти мужскими бровями, которые она вряд ли когда-нибудь выщипывала, и выступающими венами. Некогда великолепная фигура, постепенно оползала книзу за время вынашивания и рождения шестнадцати отпрысков; теперь ее груди оказались на уровне талии, а живот покоился на бедрах, как мешок с пудингом. Однако она обладала острым, заточенным для сражений умом.

— Граф Пемброукский, ни больше, ни меньше. Это титул, который твой покойный отец не смог вырвать из рук анжуйцев.

Изабель радостно улыбнулась леди Мод. Придворная вежливость стоила недорого, а семья де Броз была их «природными» союзниками в Уэльсе и Ирландии. Де Брозы были женаты вот уже тридцать лет, и, хотя и ссорились частенько, оба были одинаково честолюбивы и явно удовлетворяли друг друга в постели, поскольку их младшему сыну, Бернарду, было всего два года. Изабель восхищалась выносливостью Мод и тем, что все ее дети были здоровыми и крепкими — ни одного слабенького. Как бы она ни выглядела в глазах окружающих, Мод была известна как гордая и преданная мать.

— Спасибо, — сказала Изабель. — Твоего мужа тоже наградили.

Мод, широко улыбнувшись, показала желтые зубы.

— Точно, в конце концов, на наших мужьях лежит ответственность за возведение Иоанна на трон. Без них наш новый король пытался бы сейчас свистом приманить себе королевство. Он в долгу перед нами за свою золотую корону, и если мы окажемся достаточно строптивы, то сможем получить еще больше привилегий за свою службу.

Изабель почувствовала, как у нее по коже пробежали мурашки, как будто боковым зрением увидела какую-то приближающуюся опасность:

— Я хочу только того, что принадлежит мне по закону — восстановления прав на земли моего отца.

— Возможности возрастают, и ты принимаешь это, — резко выпалила Мод. — И твой муж хорошо это понимает, иначе до сих пор был бы обычным рыцарем, валяющимся на соломе у двери зала, а не тем, кто он сейчас.

Закусив губу, чтобы не выпалить в ответ какую-нибудь резкость, Изабель извинилась, сославшись на то, что ей нужно выйти, и избавила себя от навязчивого общества Мод де Броз. Вернувшись, она принялась потихоньку отковыривать верхнюю башенку марципанового Тауэра и маленькую лодочку, изящно слепленную из цветной сахарной пасты, когда подошла графиня Норфолкская, которая, очевидно, тоже собиралась привезти своим детям гостинцы. Через несколько минут женщины, объединенные тайным заговором, хихикали, как девчонки.