– Я.

– Под замок этого господина Швецова. Нет, не в одну клетку с госпожой Ершовой. В разные. А то еще подерутся, чего доброго. Пройдите сюда, господин Швецов.

– Как? Вы меня задерживаете? Но я же ни в чем не виноват!

– А вообще, - Юля язвительно передразнила поведение Михаила в космопорту, - ни в чем не повинных людей не бьют по лицу, верно, господа полицейские?

– Слушайте, Вы, - Михаил тщательно подбирал слова, чтобы оставаться в рамках приличий, - Вас не спрашивают! Господа офицеры, я же оказал помощь правоохранительным органам! Я задержал преступника... Я просто шокирован.

Михаил растерянно прошел в клетку, где был размещен выпивший спящий господин. За его спиной щелкнул электронный замок.

– Не волнуйтесь, господин Швецов. Мы разберемся. Не возражаете, если мы пока осмотрим предоставленную Вами сумку с вещами?

– Нет, я не против. Делайте, что хотите.

– А я против, - живо подала свой голос Юля.

– Значит, будем осматривать, - полицейский, проигнорировав высказывание девушки, расстегнул молнию на походной сумке и высыпал ее содержимое на стол. - Так-с. Что тут у нас? Военная форма, одна штука, порнографические журналы, ух ты, целых шесть штук! Прикольные, можно будет почитать. Так, что тут еще интересненького? Кредитная карта на предъявителя, какие-то бумаги. Ого. Наблюдаю шифрованную записку: «Аристотель, мама уехала к тетке на два дня. Жду. Лариса». Так, что еще?..

Юля изумленно посмотрела на Михаила. Он снова застонал.

– О, черт! Господин офицер! Это не та сумка! Не сумка задержанной девушки. Это моя вещь! Точнее, не моя, а моего друга! У них одинаковые сумки с Юлией. И в космопорту Александрии, когда мы разговаривали, я их перепутал и вручил сумку Аристотеля этой девушке, а ее сумка осталась там, у моего друга. Вот ерунда какая! Юлия, да скажите же им правду, в конце концов!

Девушка усмехнулась:

– Правду? Какую правду, господин Швецов? О том, что Вы лишили меня моих вещей? О том, что по Вашей милости я сижу сейчас за решеткой, непонятно в чем заподозренная, а когда наконец-то меня освободят, я не смогу вернуться домой, не имея денег и документов, которые были в моей сумке? Как мы выберемся с Вами с планеты, название которой мы оба не можем запомнить?

– Что ж тут не запомнить? - офицер, оценив, что кроме непристойных журналов осматривать в вещах действительно нечего, присел за стол и жадно прилип глазами к ярким картинкам. - Наша планета называется Каликант. Тихая, спокойная. У нас даже преступники здесь мирные. Вон как тот, что спит с вами в клетке. Вам у нас понравится. Посидите тут пару денечков. Вспомните обстоятельства вашего темного правонарушения. Расскажете все без вранья и преувеличений, мы свяжемся с вашими родственниками, пусть приезжают сюда и забирают вас. Что зря переживаете? Ну отдохнете здесь у нас недельку. Зато какой вам урок на будущее! М-м! Красота!

Старший лейтенант смачно улыбнулся, закопавшись в журналы, и не совсем понятно было, к чему относились его последние слова относительно красоты.

Юля и Михаил меланхолично переглянулись.

– Хоть бы стул предложили, что ли? - произнес Михаил после часового измерения своими шагами пространства клетки.

– Не положено, - сухо ответил полицейский. - Надоело стоять - подвиньте своего соседа или садитесь на пол.

– Да уж. Спасибо.

– Не за что. Ладно, мы на перекус. У нас обед по расписанию, - офицер поднялся с места. Дежурный последовал его примеру. - Вернемся - вас покормим. Ждите пока.

– Вы что же, покинете дежурный пост? Оба? - Михаил не поверил глазам. - Эй, подождите, а что если этот тип проснется и буянить начнет? А если ваша техника заработает? А если вам звонить будут? Как это - уходите?

– Что Вы так разнервничались, Михаил? Этот до утра не проспится, техника никуда сама не уйдет. А если звонить кто-то будет? Так ведь как гласит народная мудрость? Кому надо, тот дозвонится. Мы недолго, с часок.

Полицейские важно покинули свой пост. Михаил выругался.

– Трудный день? - Юля сочувственно посмотрела на него.

– Да, полоса невезения, - Михаил уселся прямо на пол, навалившись спиной на решетку. - Можете позлорадствовать. Вам от этого, безусловно, на душе станет легче и веселее, - он снова перешел на официальный вежливый тон.

– Мне всегда на душе легко и весело. Это моя установка. А злорадствовать не в моих привычках. Вам не следовало меня задерживать. Чего добились? И мне все планы спутали, и сами в неприятности попали.

– Да, сам виноват.

– Простите, что я ударила Вас, Михаил, - Юля поднялась с лавки и подошла к решетчатой стене, смежной с соседней клеткой. - Вам очень больно?

– Себе так двиньте, а потом сочувствуйте.

– Извините, это рефлекторная реакция. В случае когда Вам от кого-то грозит опасность, а дипломатия либо попытки к бегству заведомо не дадут никакого результата, лучшая защита - это нападение. Улыбайтесь, смотрите в глаза и бейте неожиданно. Это всегда срабатывает.

Михаил кивнул: