Клэ-Р выругалась и сказала:

— Вот я на Шепоте подкрадываться к даркам и не думала.

— Да он же на виду нырял. Не видела, что ли? — подошли Лелг с Авелем.

Тюлень фыркал и булькал, взмахивая то одной, то другой ластой, и указывая вдоль берега.

— Это… Клэ-Р… он говорит что вытащил. В смысле, тело доставил, — неуверенно перевел Лелг.

— Я тебе должна, Сиге, — сказала гиана.

Оборотень булькнул.

— Вот ты дурная бываешь, Клэ-Р, — удивился разведчик. — Он же тебе куда больше должен. Чего считаться-то?

Проводили Иво-Онн утром. Светило солнце, небо было светлое, и в нем таял светлый дым. Костер был хорошим — собирали плавник по всей бухте. Остальное сделала некромантка с сестрой, сказавшие, что «детям в такой день лишь вспоминать своих родных надлежит». На саван пошел кусок светлой парусины, зашили тело тщательно. Пылал костер, стояли шпионы. Клэ-Р обратилась к Доброму, потом ко всем богам, которых вспомнила. Попросила для мамы хорошей дороги. Потом некромантка взяла гиану за руку, повела к лодке. На веслах сел Авель, погреб к судну. Клэ-Р в последний раз взглянула на светлый дым, вытерла глаза и поднялась по трапику.

Вахтенный Вини-Пух вздохнул:

— Да, а вот я так своих и не проводил. Хенка, разве что. Ну, пусть боги и им и нам помогут. Или хоть не будут мешать. А тебе велено отдыхать. Лекарство вот приготовлено. Действенное. И джин для запивания.

Клэ-Р кивнула. Проглотила стаканчик чего-то густого, травяного. Запила крепким, потом водой. И спустилась в каюту.

Спала гиана почти двое суток. Когда проснулась, катамаран уже вовсю скользил по волнам залива. В шкафу стояла металлическая банка, зашитая в парусину. Довольно легкая банка. Упокоится прах Иво-Онн в теплой, солнечной земле. В южной. Как и хотелось первой гиане Авмора.

— Корочка должна быть тоненькая и хрустящая, а цвет такой золотистый. Широкохвостую макрельку видела? Вот такой же оттенок…

— Видела. И знаю что такое «золотистый».

— Поотстань, дитя. Под руку подговариваешь. У нее и так получается.

У Клэ-Р действительно получалось: ломтики рыбы снимались со сковороды, ровненькие, поджаристые, в аккуратных и аппетитных зернышках приправы. На камбузе возились вдвоем с Лот-Той. Некромантка с Пашкой-Паулем не помещались, посему, торчали в дверях и давали советы.

— Я и не говорю, что не получается, — заметила Рататоск, раскачивая на руках улыбающегося мальчишку. — Аппетитно. Вот икры бы к рыбке.

— О, синяя, баклажанисто-божественная, — закатила голубые глаза Лот-Та. — Не сезон. И не получается как у мам и мышей.

— Да, секреты там непревзойденные, — согласилась некромантка. — Выпытывать нужно. Кстати, Клэ-Р, а как там, на «Козе», с овощными икрами?

— Первый раз слышу. Зачем икры овощные?

— Хм, а говаривали «повар-повар, почти королевский». Выведывать надо было. По возможностям. Мужчиной, так или по-иначе, попользоваться надлежит, — заметила Лот-Та, подливая на сковороду масло.

Клэ-Р покосилась на некромантку, та пожала плечами:

— Слухи. И не я их распускаю.

— Не слухи. Хороший парень. И кок — просто отличный. Но попользоваться у меня не получилось, — сказала Клэ-Р.

Рататоск усмехнулась:

— Правда? Нет тот сюжет, значит? Только я не поняла, на «Козе» тебя ждут или нет?

Клэ-Р принялась сосредоточенно раскладывать по сковороде новую порцию рыбы. Сквозь треск масла сказала:

— Ждут, наверное. Только я не могу.

— Почему же? — Рататоск по-особенному приподняла бровь.

Клэ-Р вытерла руки и обернулась:

— Какой из меня матрос? Богов только смешить. И еще гиана я. Это навсегда. Истасканная.

Сестры переглянулись.

— Кто-то глуповат здесь, — сказала Лот-Та.

— Нет. Просто молодая еще. Позже поймет, — снисходительно заметила некромантка, которая, как ни крути, была ничуть не старше гианы.

Из Белого пролива «Квадро» уже вышел в Глорское море. Клэ-Р просила высадить ее у какого-нибудь небольшого поселка: откуда добраться до Глора или Нового Конгера будет проще. Опытные шпионы сказали, что в любой рыбацкой деревушке даже очень замаскированная гиана станет превеликой новостью. Они были правы — просто Клэ-Р пока ни о чем не хотелось думать.

Пригревало солнце, немногочисленные одежки гианы-бродяги трепетали на снастях, сохли рядом с постиранными одеждами экипажа — «Квадро» словно флажками украсился. Клэ-Р в одной куртке на голое тело сидела у кормового трапа, протирала тщательно вычищенные сапоги. Рататоск, сверкая голыми ногами, ловко развесила последнюю порцию постиранного.

— Это ж сколько у нас тряпья?!

— Ну, мне еще наживать и наживать, — сказала Клэ-Р, поглядывая на крошечные яркие комочки, развивающиеся на ветру.