– Я хотел у вас спросить насчет этого банкира, – сказал Дронго.

– Какого банкира? – Андрею трудно было переключить свое внимание.

– Леонидова, – напомнил Дронго, – вы говорили, что на третьем этаже жил банкир, которого потом застрелили.

– Правильно. Его потом застрелили.

– Как вы считаете, он не мог иметь никакого отношения к самоубийству Арманда Краулиня? Ведь Арманд как раз ждал письма из банка. Возможно, это самоубийство было связано с последующим убийством Леонидова?

– Не думаю. По-моему, они даже не были толком знакомы. Леонидовы вселились в начале девяносто второго, когда Арманд Краулинь там уже не жил. А в девяносто третьем он решил сделать ремонт в квартире своего отца и вывез оттуда почти всю мебель, которую можно было вывезти. Кроме самых массивных вещей. Они остались в квартире. Там работала целая бригада строителей.

– Его сосед по лестничной клетке был строителем, – вспомнил Дронго. – Там работала бригада этого Березкина?

– Нет. Это была частная бригада. Березкин тогда работал совсем по другому профилю. Арманд оставлял нам запасные ключи для рабочих.

– Рябов говорил мне, что в квартире Краулиня сильно пахло краской, когда они туда вошли. Почему же рабочие не оставили окна открытыми? Ведь запах краски улетучился бы быстрее.

– Окна? – вспомнил Андрей и нахмурился. – Окна были открыты, – сказал он после недолгого колебания.

– Окна были закрыты, – возразил Дронго, – на это обратили внимание все вошедшие в квартиру. Во-первых, запах краски, а во-вторых, это обстоятельство должно было быть указано в протоколах осмотра места происшествия.

– Не знаю, – было заметно, что Андрей вспоминает, – но рабочие оставили окна открытыми, это я помню абсолютно точно. Они еще выбрасывали из окон большой картон. Я стоял на улице и видел.

– Но кто-то закрыл окна, – тихо произнес Дронго, – кто-то другой вошел в квартиру и закрыл окна.

– Может, сам Арманд Краулинь? – предположил Скалбе.

– Нет, – мрачно отрезал Дронго, – когда Краулинь вошел в квартиру, окна еще были открыты. Рябов не обратил внимания на окна, он сидел в своей будке. Офицеры, находившиеся в автомобиле, тоже не видели, кто и когда закрывал окна. Это сделал убийца, который вошел следом за Армандом.

– Для чего?

– Думаю, чтобы не было слышно шума.

– Шум был бы в любом случае, – возразил Скалбе, – вы не видели Арманда Краулиня, а я его видел. Это был плотный, сильный мужчина. Один человек с ним не справился бы. Никогда не справился бы. Нужны были двое или трое мужчин, чтобы его повесить.

– Он повесился в угловой комнате, выходящей окнами во двор, – напомнил Дронго. – Там был крюк от люстры. Чтобы достать до этого крюка, он должен был встать на табуретку. В комнате была табуретка?

– Я знаю, что была. Мне об этом Рябов говорил, но меня туда не пустили. Один человек все равно не справился бы с Армандом, это абсолютно точно. И еще записку нашли на столе, об этом тоже говорили.

– Да, я знаю. – Дронго хотел задать следующий вопрос, но опять зазвонил телефон. Это было уже выше всяких сил. Пришлось терпеливо ждать, пока Скалбе закончит разговор, но в этот момент позвонил другой аппарат – внутренней связи. Продолжения разговора пришлось ждать еще две минуты.

– Видите, что происходит? – пожаловался Скалбе, покончив с телефонными разговорами. – У нас такой аврал.

– Я сейчас уйду, – пообещал Дронго, – только два последних вопроса. Арманд приезжал в дом за день до самоубийства, когда вы дежурили?

– Да, приезжал. Он хотел посмотреть, как работают мастера. Да, он был в доме и уехал минут через сорок. Я это точно помню, меня об этом и следователь спрашивал.

– И второй вопрос. В тот день вы передали ключи мастерам. Как вы думаете, они не могли сделать копию? Может, вы кому-то еще давали ключи?

– Нет. Никому. Рабочие брали ключи и возвращали их обратно. Насчет копии не знаю. Но мастера были хорошие, местные ребята. Их было трое. Я их потом в городе часто встречал, очень хорошие специалисты.

– Спасибо, – поднялся Дронго, – вы мне очень помогли. И извините меня, что я не давал вам нормально работать.

– Ничего, – улыбнулся Андрей Скалбе, поднимаясь, – мы рабочие люди, у нас всегда так. – Он крепко пожал руку Дронго, а когда тот уже выходил, добавил: – Я хотел вам сказать про Арманда Краулиня. Он был настоящим человеком. Я таких мало в своей жизни встречал. Может, у него срыв был нервный или его довели. Только мы его все очень уважали. Он был настоящим, не фальшивым. Вы меня понимаете?