Шрифт:
Мы сели на скамью в саду зоопарка, и я стал шарить глазами по листам газеты, но, кроме этого короткого сообщения, ничего не мог найти.
– Я пойду еще газет принесу, – сказал Арутюиоп. – Может быть, в других есть что-нибудь.
Зашли на вокзал Цоо. И я купил все вышедшие в то утро газеты. Но во всех было только лаконичное сообщение об убийстве и никаких комментариев.
– Что же случилось? – спрашивали мы друг друга. – Кто убил Кирова? У кого поднялась рука на любимца партии?
На этот вопрос мы не могли даже предположительно ответить. Нами овладела какая-то смутная тревога.
В ночь под Новый год
В Торговом представительстве в Берлине был установлен такой порядок: в воскресенье один из сотрудников назначался ответственным дежурным. Он должен был разрешать различные вопросы, не терпящие отлагательства, принимать необходимые меры по телеграммам или обращениям, поступающим в Торгпредство.
…Несмотря на сложную обстановку, многие сотрудники решили все же встретить Новый год празднично. Один из них, назначенный ответственным дежурным, приуныл. Он собирался в своей компании встречать Новый год, а тут совсем некстати его на первое января назначили дежурным. Он обратился ко мне:
– Я готов за вас два воскресенья отдежурить, только замените меня первого января. Ведь вы все равно, как мне сказали, не собираетесь встречать Новый год.
Моя семья находилась в Москве, а в Берлине среди работников Торгпредства знакомых у меня было немного. И поэтому предложение о дежурстве меня даже обрадовало. Я не только не собирался встречать Новый год, но даже не знал, как мне поступить. Лечь в постель еще до 12 часов – нарушать давнюю традицию, а встречать Новый год одному – еще более дико.
Рабочий день 31 декабря закончился раньше обычного.
Меня, как ответственного дежурного, предупредили, что в новогоднюю ночь не исключены нацистские провокации. Надо быть готовым к этому.
Вот и последний сотрудник ушел из Торгпредства. Огромное здание опустело. Внизу, у парадной входной двери остался один только сторож – старик немец с собакой-овчаркой.
Дежурный обычно располагался в комнате на третьем этаже, где хранились все торговые секреты. Вместе со мной дежурными были оставлены инженер Горбунков и один из сотрудников Торгпредства.
В то время я брал уроки немецкого языка, и учительница усиленно рекомендовала мне читать немецких классиков. На дежурство я взял с собой томик Шиллера, решил в оригинале прочитать его «Разбойников».
Часов в десять вечера ко мне обратился Горбунков:
– Вы не возражаете, если я прилягу, вчерашнюю ночь я плохо спал. Что-то ко сну клонит.
– Ложитесь, я буду читать.
Горбунков снял туфли, вытянулся на диване, и через несколько минут я уже слышал его легкий, спокойный храп.
В соседней комнате находился третий дежурный, до меня доносилось его тихое, вполголоса, пение:
Трансвааль, Трансвааль, земля моя. Ты вся горишь в огне.Читать я устал, отложил книгу и зашел к нему.
– Чего это вы о Трансваале запели?
– Как только вспомню об отце, так и начинаю петь эту песню, – отрываясь от бумаг, ответил он.
– Но какая же связь между вашим отцом и Трансваалем? Откуда у вас отец родом-то?
– Мы-то нижегородские. И отец, и я из Нижнего. Отец-то у меня в молодости воевал с англичанами, когда буры поднялись против них. Бросил все хозяйство и уехал тогда в Африку. Крюгер медаль ему дал, после войны-то и пенсию они ему установили. Вплоть до самой смерти он ее получал, до 1926 года.
На меня смотрели восторженные глаза рассказчика. Он гордился своим отцом и, заканчивая рассказ, глубоко вздохнул:
– Ну, а мне вот бумагами приходится заниматься. У меня со слухом осложнение – почти ничего не слышу.
Я вышел из комнаты и снова стал читать «Разбойников».
Было тихо. И вдруг задребезжал звонок сигнализации и замигали красные лампочки. Тревога!
«Ну, кажется, начинается», – мелькнула мысль. Я вскочил, опустил перед дверью железные жалюзи и бросился будить Горбункова. Он спросонья ничего не мог понять, но, увидев мигающие красные лампочки, сообразил и стал быстро надевать туфли.
Я поднял трубку телефона, ведущего к сторожу у дверей.
Знакомый голос спокойно спросил:
– Was wunschen Sie? [103]
– Вероятно, где-то лезут: сигнализация пришла в действие.
– Сейчас иду к вам, с собакой.
Старик сторож поднялся к нам. Собака вела себя спокойно.
– Нигде ничего подозрительного нет – я обошел все этажи.
– Но вы сами слышите и видите, что сигнализация действует.
– Пройду еще раз везде. Но ведь собака почувствовала бы.
103
Что вам угодно?