– Какое вдохновляющее выступление, – заметил Марко с набитым ртом.

Сев, я обнаружил под собой салфетку и ручку.

– Это твое? – спросил я Касса.

Его глаза расширились. Он быстро перевел взгляд на канделябр. Я тоже посмотрел на затейливое переплетение стеклянных завитков, но ответа, почему он себя так странно ведет, оттуда не получил.

Хотя едва ли его поведение можно было назвать странным. Скорее, он выглядел напуганным. Мышцы лица напряглись, а пальцы мелко дрожали.

Развернув салфетку, я увидел три карандашные строчки. Сплошные числа.

– Классный баннер! – воскликнул вдруг Касс. – «Добро пожаловать в Институт Караи, Джек! Чувствуй себя как дома!» Меня в жизни никто так не встречал. На твоем месте я бы запомнил это до конца своих дней. Оцени только! «Добро пожаловать в Институт Караи, Джек! Чувствуй себя как дома!»

Он явно пытался мне что-то сказать. Взглянув еще раз на записку, я решил, что мне стоит поразмыслить над ней в одиночестве.

– Кажется, мне нужно помыть руки, – негромко оповестил я, отодвигая стул.

Мужской туалет был за столовой, в другом конце небольшого коридора, из которого была видна кухня. Ворвавшись внутрь, я забежал в незанятую кабинку и повернул защелку. Приложив салфетку к стене, я осторожно ее разгладил и уставился на ряды цифр:

Цифры напоминали лотерейные номера. Что они обозначают? Может, это какой-то шифр? Что-то с заменой букв числами, где А=1, Б=2 и так далее?

Нет. Не получается. Есть числа «51», «38», а в алфавите букв гораздо меньше.

Со вздохом я сел на опущенную крышку. Что там сказал Касс? «Классный баннер… я бы запомнил это до конца своих дней». Он еще зачитал его. Причем дважды.

Странно.

В верхней части салфетки я записал надпись с баннера: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИНСТИТУТ КАРАИ, ДЖЕК! ЧУВСТВУЙ СЕБЯ КАК ДОМА!»

Какое-то время я смотрел на эти слова, размышляя, каким образом они связаны с цифрами. Затем пронумеровал каждую букву надписи.

Первым числом в зашифрованном послании Касса было «25». В надписи на баннере оно соответствовало букве «К».

Так я прошелся по всем числам: 25, 5, 51, 18, 9, 38, 28, 51, 26, 4, 33, 2, 14, 27, 21, 34, 13, 19, 9, 3, 43, 8, 17, 51.

Комната Марко. Три часа. Бежим.

Я сделал глубокий вдох. Затем разорвал салфетку и спустил ее в унитаз.

Когда дверь в мою комнату открылась, я тут же проснулся. Не знаю, который был час. В течение нескольких часов мой мозг провел на границе между сном и явью. Вечер окончательно вывел меня из равновесия. Я не верил всем этим лучащимся улыбками невинным лицам, окружавшим меня за ужином. В том числе и профессору Бегаду.

– Это я, Марко, – послышался шепот. – Пора вставать.

Маленькие часики со светящимся циферблатом над моей головой показывали 2:56. Затуманенный недосыпом мозг немедленно включился в работу. «Три часа. Бежим».

– Ты рано, – пробормотал я.

Марко зашел в комнату. У него за плечами я заметил рюкзак.

– Решил убедиться, что ты не спишь. Считай, у меня пунктик, чтобы все было как надо. Хотя ты, наверное, уже в курсе. Идем, пока не поздно. Эли отключила «жучки».

Я повернулся к нему:

– Отключила что?

Марко махнул рукой на флаг с эмблемой «ИК».

– Включи мозги, тормоз. За этим флагом установлен микрофон. И в других местах тоже. Записывают только звук, наверное, чтобы сохранить хотя бы видимость приличий. Видеокамеры есть лишь снаружи. А теперь пошли. Не заставляй меня выносить тебя на руках.

Я уже был на ногах. После ужина я не переодевался, так что мне потребовалось лишь сунуть ноги в кеды.

Марко распахнул дверь. Конан развалился на своем стуле, из приоткрытого рта раздавался тихий храп.

– Эли взломала медицинский склад и достала немного снотворного, – пояснил Марко, пока мы направлялись к его комнате. – Лошадиная доза для Конана. Хотя можно было обойтись и без нее. Спячка – это его естественное состояние.

Дверь в комнату Марко была второй справа. Касс и Эли уже ждали внутри, на лицах обоих застыло мрачное беспокойство. Легкомысленные улыбки, не сходившие с них в течение всего дня, исчезли.

– Пора тебе все объяснить, – торопливо заговорила Эли. – Ты думаешь, что мы идиоты. Или зомби, как в «Детях кукурузы». Но это видимость, нам приходится притворяться. Мы под постоянным наблюдением, внутри и снаружи, двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Я пыталась взломать их систему с первого же моего дня здесь. По сравнению с их специалистами шифровальщики американского правительства кажутся любителями, но все же мне это удалось.