Шрифт:
Вокруг «Тары», ярко-оранжевый форштевень которой вздымается над сугробами, установлены многочисленные палатки, которые в течение нескольких недель этой весенней кампании будут служить домом для исследователей. Среди ученых и группа датского профессора Рене Форсберга, которому Фредерик Паулсен оплатил часть расходов программы изучения ледового покрова. Чтобы измерить толщину льда и картографировать его структуру, огромный квадрат со стороной более 500 километров выделен и обозначен вешками… и как раз он содержит на своей территории Полюс недоступности. Предприниматель отправляется к заветной цели на «Твин Оттере».
Все складывается с легкостью, в которую трудно поверить. «Когда Фредерик Паулсен прибывает на «Тару», погода стоит достаточно благоприятная, чтобы немедленно сделать первую попытку, – вспоминает пилот «Твин Оттера» Джим Хаффи. – Мы грузим дополнительный запас керосина. На борту самолета находится все научное оборудование, и потому количество свободных мест ограничено». Паулсен полетит с двумя учеными, Рене Форсбергом, который должен измерять толщину льда, и Михаилом Офферманом, который сбросит 16 вешек, оснащенных маленькими парашютами.
Апрель 2007 года. Через 80 лет после исторической посадки Губерта Уилкинса на морской лед самолет впервые приземляется на полюс недоступности. У Фредерика Паулсена и ученого Рене Форсберга есть семь минут, чтобы сделать несколько шагов по льду.
Джим Хаффи впервые управлял самолетом в 6 лет, сидя на коленях у своего отца, но даже для него предстоящая задача не проста: «Я никогда не был так далеко в Арктике. Вполне логично: Полюс недоступности – это место, посещать которое обычно нет никакого повода, не говоря уж про сопряженные с этим материальные и технические сложности. На практике подобная экспедиция тяжело осуществима».
Аппарат летит относительно низко, постепенно снижая скорость, чтобы сделать измерения радиолокатором, и наконец берет курс на Полюс недоступности. Во время снижения видимость ухудшается. Сможет ли он осуществить посадку? Джим Хаффи был настроен скептически: «Я очень сомневался в наших шансах на успех. Но в последний момент, к моему великому удивлению, видимость улучшилась. Контраст был достаточен, чтобы выбрать подходящий участок. Для пассажиров посадка в той ситуации могла казаться невозможной, но, внимательно изучив цвет льда и линии его фактуры, можно было найти подходящее место».
Посадка самолета на дрейфующий лед – искусство, изобретенное Губертом Уилкинсом и Беном Эйлсоном в 1927 году, – опасное дело, требующее от пилота острого зрения. Если лед молодой, то он будет гладкий, но слишком хрупкий. Если ему больше года, то он будет достаточно толстый, но со слишком неровной поверхностью. «В инструкциях говорится о том, что надо сажать «Твин Оттер» на лед толщиной 22 дюйма (56 сантиметров), но больше в них нет никаких рекомендаций, – объясняет Джим Хаффи. – Для посадки идеален лед в возрасте от полугода до года с метровой толщиной».
Джим Хаффи научился читать эти письмена льда, видимые с неба, так же хорошо, как буквы. Девять месяцев в году он выполняет полеты над Арктикой для канадской компании «Кенн Борек». «У арктического льда есть преимущество перед льдом антарктическим, – объясняет он. – Свет, отражаемый поверхностью воды, создает своеобразное ретроосвещение. Даже в пасмурную погоду можно увидеть контрасты».
Чтобы найти хороший лед, надо разбираться в его цвете и структуре. Нужно уметь отличать тысячу оттенков того, что профану покажется просто белым. Джим Хаффи говорит об этом с наслаждением: «Определяют разводья, которые снова замерзли, высоту торосов, заструги. Наблюдают оттенки серого и белого… Серый означает, что вода очень близко подо льдом, ясный голубой придает уверенности. Кромка трещин указывает мне на толщину льда, по меньшей мере, на четверть выступающего над водой. Форма снежных надувов и застругов говорит о шероховатости и неровности ледового поля, а их число – показатель возраста льда, это как кольца на спиле дерева… На лед нужно садиться очень осторожно. Если посадка кажется мягкой, значит, лед слишком молодой…»
24 апреля 2007 года, уверенно достигнув Полюса недоступности, Джим Хаффи располагает достаточной видимостью, чтобы «прочитать» лед: «Я немного поворачиваю вокруг точной точки полюса и нахожу две квадратные мили подходящего льда с надежной полосой посередине. Делаю еще два захода, чтобы проверить, свободно ли пространство и нет ли подвижек».
Но вот лыжи мягко касаются льда. «Твин Оттер» – первый самолет, который совершил посадку на Полюсе недоступности [47] .
47
Прим. ред. Это не совсем так. Большое количество посадок в этой точке совершали до него советские Высокоширотные Воздушные Экспедиции «СЕВЕР».
«Я не выключал двигатель, – рассказывает Джим Хаффи. – В таком месте это было бы еще большим риском. Если возникнут сложности с запуском, то просто некого позвать на помощь! Кроме того, льдине не стоит особенно доверять. Она дрейфует, поверхность может расколоться и разбить на части посадочную полосу… На дрейфующем льду всякое может случиться, нужна крайняя осторожность».
Фредерик Паулсен и пилот спускаются на лед, делают несколько фотоснимков.
«Были ли у меня опасения? Да, небольшие, – признает Джим Хаффи. – Но достаточные, чтобы я решил не проводить больше пяти-семи минут на льду перед тем, как отправиться в обратный путь. До последнего мгновения я не был уверен, что сумею приземлиться. Думаю, что Фредерик остался доволен, это был успех для нас всех».