Марат решил не дожидаться Григория. Направляясь к выходу, возле самой двери оглянулся. Опасения, что дамочка увяжется следом, к счастью, не оправдались. Парень глянул на часы.

«Быстро я управился. Еще и одиннадцати нет».

– Марат, ты, что ли? – Со старым приятелем они столкнулись в дверях. – Какими судьбами в наших краях?

– Привет, Гриша. Да вот к тебе заходил, хотелось поболтать немного.

– Так в чем дело? Пойдем.

– Пока тебя ждал, позвонили. Теперь спешу на другую встречу. Извини, зайду в следующий раз.

– Заходи, буду рад. – Бармен пропустил Марата.

На улице прямо перед ним притормозила машина. Водитель открыл дверцу:

– Такси недорого! Прокатиться не желаете?

– Нет, спасибо. Я тут совсем рядом живу.

– Желает, желает, – раздался за спиной знакомый женский голос.

Кашитова грубо запихнули на заднее сиденье. Рядом разместился улыбчивый паренек, который на всякий случай прижал к ребрам жертвы ствол.

– Когда тебя о чем-либо просят красивые девушки, нельзя им отказывать, Марат. – Жанна заняла место рядом с водителем.

«Куда это они его?» – удивился Григорий, провожая взглядом автомобиль.

На следующее утро, ближнее Подмосковье, охраняемый дачный поселок

Встревоженные мужчина и женщина быстро вошли во двор коттеджа, на пороге которого их ждала совсем юная девушка. Она кинулась к молодому человеку:

– Братик, спасай, дедушке совсем плохо.

– Привет, Наташка. Что с ним?

– Сердце. Похоже, болит с рассвета, а он все не сознавался, боялся меня напугать.

Все трое направились внутрь дома.

– Привет, ребята. – Пожилой мужчина сидел в кресле. – Очень рад вас видеть.

– И мы вам здравия желаем, Михаил Федорович. Тут на вас жалоба поступила: здоровье не бережете.

– А чего беречь, если его давно нет?

– Позаимствовать у тех, у кого оно имеется. Например, у меня.

– Ты ж говорил, что не в силах мне помочь.

– То когда было? Мы тоже на месте не стоим. Совершенствуем методы, находим новые инновационные решения.

– Растешь, значит?

– Точно. Наташа, у тебя в комнате вроде зеркало большое на стенке висело?

– И сейчас висит.

– Принесите-ка его сюда.

Девушки убежали в соседнюю комнату.

– Зря ты на меня свои силы расходуешь. Молодых спасать нужно.

– В первую очередь близких, товарищ генерал. Некоторые молодые сейчас такое вытворяют… Сами себя в гроб норовят загнать.

– Бывает, – согласился больной.

– Семен, куда зеркало ставить? – спросила Людмила.

– Вот сюда, – указал молодой человек. – К стеночке прислоните. Да, да. Наклон чуть меньше. Хорошо. А теперь ты, Наташа, будешь держать руку на пульсе дедушки, Людмила работает на подхвате. Начинаем.

Когда Семен в отражении увидел состояние цветка души над головой генерала, он ужаснулся, но старался не подавать вида. Пугаться некогда. Парень сразу принялся создавать защитную оболочку вокруг увядавшей ткани первого лепестка и параллельно выправлять его форму. Проводить ремонт слишком быстро было недопустимо. Михаил Федорович мог и не выдержать болевых нагрузок.

– Товарищ генерал, если вдруг почувствуете ухудшение состояния, говорите сразу. Геройствовать не надо.

– Учту, – произнес пациент.

По голосу целитель понял, что больному приходится тяжко. Посмотрел на Наташку. Та одним взглядом подтвердила опасения. Пришлось замедлить процесс, усилив перекачку энергии в защитную оболочку. Минут двадцать прошло в полной тишине.

– Люда, сделай нам пока чаю. Очень сладкого.

– Сейчас. – Она убежала на кухню.

Семен взмок от напряжения, но процесса не прерывал. Главное – успеть довести хотя бы один лепесток до идеального состояния, не потеряв при этом пациента. Парень старался, чтобы основная нагрузка проходила через него, но полностью оградить генерала от боли не удавалось.

– Зайцев, ты бы бросил это занятие, – пробормотал Михаил Федорович. – Глянь, на кого сам похож стал.

– Нормально, все идет по плану, – ответил целитель.

Вид, конечно, был еще тот: лицо цвета мела, синяки под глазами, зрачки расширены…

– Кто чай заказывал? – вошла Людмила, двигая перед собой столик на колесах.

– Мне немного осталось. – Зайцев уже чувствовал дрожь в коленках.

Наконец удалось добиться сияния, и восстановленный лепесток начал благотворное воздействие на соседние. Семен только теперь позволил себе вытереть пот со лба. Он осторожно добрел до второго кресла и плюхнулся в его объятия.