Пезаро расплатился с наводчиками. Один из жителей Хвинки, получив свою монетку, промолвил что-то по-кауниански.

— Он хочет знать, — перевел Эводио, — почему мы забираем чучелок по счету, а не всех разом.

— Передай: как нам приказано, так и забираем, — отрезал Пезаро. — Работа такая.

Бембо полагал так же. Совести Альмонио требовалось утешение более весомое. Но все сводилось к одному: под бдительным присмотром жандармов пленники двинулись в путь — на Громхеорт, откуда эшелоны повезут их на запад.

Траку покачивал головой, точно лунатик, захваченный в тиски ночного кошмара. Вскинув руки, он в отчаянии воззрился на сына.

— У меня уже столько заказов, пропади они пропадом, что я и не знаю, как с ними быть! — простонал он.

Месяц назад его занимала проблема совершенно противоположная.

— Тому рыжику, должно быть, пришелся по душе его костюм, — ответил Талсу, — ну он и растрезвонил об этом друзьям. Я уже замечал не раз, какие альгарвейцы сплетники.

— Я бы не жаловался… — Траку осекся и поправил себя: — Я бы не так жаловался, если б те слухи, что бродят по Скрунде в последнее время, не были так похожи на правду. Но если я работаю на альгарвейцев, покуда те творят всякие ужасы с нашими сородичами — это нелегко вынести.

— Ага, — согласился Талсу. — Но ты же знаешь, как с этими слухами. Сегодня одно талдычат, завтра — другое, а послезавтра вообще третье. На войне альгарвейцы себя вели ничуть не хуже нас, честно тебе скажу. Может, и лучше. — Он вспомнил полковник Дзирнаву и пленную альгарвейку, которую тот затащил к себе в палатку. Никто в полку не пролил и слезинки, когда пленница перерезала Дзирнаву жирную глотку.

— Будем надеяться, что ты прав, — вздохнул Траку. — По мне, так ты ошибаешься, но все равно — будем надеяться.

Не успели оба успели продолжить спор, как дверь распахнулась, и в лавку вошел альгарвейский офицер. Да не просто офицер, а тот самый, кому лавка Траку обязана была известностью среди оккупантов в Скрунде.

— Добрый день, сударь, — сдержанно промолвил Талсу и добавил, приглядевшись: — Сударь, с вами все в порядке?

— В порядке? Само собой, в полном порядке! В полнейшем! — воскликнул рыжик по-елгавански с заметным акцентом. На ногах он при этом держался с трудом; глаза его налились кровью, а изо рта удушающе разило перегаром. — Сударик мой, — провозгласил он повелительно ткнув в сторону Траку пальцем, — мне потребуется накидка из самого толстого сукна, какое только можно найти, и так быстро, как только возможно, — и ради тебя же надеюсь, что это будет быстро!

— Понимаю, сударь, — невозмутимо отозвался Траку, — хотя, не сочтите за обиду, теплая накидка в Елгаве едва ли вам понадобится.

— В Елгаве? — вскричал альгарвеец с таким видом, будто слышал это название в первый раз. — В Елгаве? Да кто говорит о Елгаве, чтоб ей пропасть! Меня переводят в Ункерлант, на фронт, понятно вам? Мало они наших парней спалили, так и меня занесли в писок. Ты еще скажи, что в Ункерланте теплая одежда не понадобится!

— Холодные края, тут не поспоришь. И сколько вы готовы заплатить за такую накидку? — Траку тут же перешел к делу.

— Можно подумать, что в Ункерланте мне нужны будут деньги! — заорал альгарвеец. Талсу решил, что офицер пьян сильнее, чем кажется: деньги нужны всегда. Пошарив неуклюже в поясном кошеле, рыжик вытащил два золотых и бросил на прилавок перед портным. — Вот! Доволен?

— Д-да, — просипел Траку сдавленным голосом.

Талсу остолбенело взирал на орлиный профиль короля Мезенцио. Он ничуть не винил отца за то, что тот не справился с собою. Молодой человек и сам уже много месяцев не держал золота в руках.

— Когда вам потребуется накидка, сударь? — спросил портной, взяв себя в руки.

— Послезавтра, не поздней! — ответил альгарвеец. — На другой день отходит проклятый эшелон. Ункерлант! — едва не взвыл он. — Ну что я такого натворил, что меня отправляют в Ункерлант?

— Может быть, Альгарве не хватает бойцов, — предположил Талсу.

Глумиться над офицером открыто ему не хотелось, но и сдержать ликования он не сумел. Отец зашипел вполголоса, опасаясь, что сделка сорвется. Служить альгарвейцам Траку не желал, но брать у них деньги — отчего нет?

По счастью, альгарвеец не обратил внимания на тон юноши.

— Кому-то же надо служить в оккупационных частях, — ответил он. — И этим кем-то оказался я.

У Талсу хватило соображения промолчать.

— Накидка — вещь несложная, — промолвил Траку. — За два дня управлюсь, сударь. Самое плотное сукно, какое только смогу найти, — я правильно понял?

— Именно так. — Альгарвеец прищелкнул пальцами. — Самое плотное светлоесукно. Я не хочу торчать посреди клятых сугробов, как угольная куча.