– Билли деньги не любили, – со вздохом ответствовал горе-ловелас, вывернув карманы в подтверждение сказанного.

На асфальт просыпались: табачная крошка, исчёрканные клочки бумаги и даже половинка недоеденной сушки.

– А вы зажрались, батенька! – Тут же прилетел едкий комментарий. – Бубликами разбрасываетесь. Короче, Макс, денег у меня нет, только последняя сотня на обед. Потом придётся просить у Клавочки в долг.

– Шо за жизнь пошла! Женились, надеялись, что теперь голодная жизнь закончилась, дражайшие супруги будут холить и лелеять. Заворачивать на работу хотя бы бутерброды с ветчиной, не говоря уже про пиццу и пирожки. Так нет же тебе, не царское это дело, готовить, а содержание принцесс выливается в такую копеечку, что даже пиво не попьёшь. – Серёга! – Продолжил он, страдальчески складывая руки на груди, – давай попросим Клавочку, чтобы она нас усыновила? Еда от пуза, будут холить и лелеять, всегда выслушают и пожалеют, ни в чём не упрекнут. Сказка, а не жизнь! – И он довольно зажмурился, за что чуть и не поплатился: выехавшая из-за поворота вишнёвая черри еле успела затормозить.

Дверца распахнулась и на тротуар выбралась, Макс даже удивлённо протёр глаза, кандидатка в будущие мамочки: схватив остолопа за футболку, она яростно его затрясла.

– Куда ты лезешь, бисова дытына? – Отвесив пару затрещин, девушка продолжила трясти незадачливого самоубийцу.

Максу пришлось крепко обнять Клавочку, чтобы прекратить экзекуцию.

– Сударыня, – осведомился он, – а вы случайно не правнучка Ивана Грозного? А то у вас прослеживается фамильная черта. Тот пытался убить сына, и вы тоже пытаетесь извести бедного меня. Любящей матери такое поведение не к лицу. – И заткнулся, получив чувствительный пинок: тонкий каблучок женской туфельки чувствительно врезался в лодыжку возмутителя спокойствия. Тот охнул и отпустил девушку.

Клавочка суматошно запрыгала вокруг, осыпая бестолкового мужика, градом ударов маленьких кулачков.

Серый поспешил на выручку другу, обхватив Клавочку сзади, он оттащил её немного в сторону и принялся что-то нашёптывать на ухо, успокаивая воинственную украинку.

Всклокоченный Макс картинно охал, потирая ушибленные места. Немного успокоившись, девушка пригласила приятелей к себе в автомобиль и тоном, не допускающим возражений, сообщила. Что они наказаны оба. Поэтому они сейчас съездят на оптовую базу и загрузят в кузов пикапа несколько упаковок с растительным маслом.

Едва они успели отъехать, как Макс громким шёпотом сообщил, что мама их не любит и детский труд запрещён законодательно. В ответ на недоумённый взгляд хозяйки «Вишенки» он сообщил:

– Перед тем как ты пыталась задушить собственного ребёнка, мы хотели слёзно просить тебя об усыновлении, со столованием и прочими прелестями.

Клавочка резко затормозила и, вольготно расположившийся «отпрыск» пребольно приложился носом о подголовник кресла. Обиженно захлюпав, мужчина замолк. Правда, через пару минут он снова принялся за своё и завёл бурчать под нос, что: «Мама их не любит и с утра даже не поцеловала».

Слава богу, оптовая база располагалась совсем рядом, иначе провокатору грозила гибель под колёсами автотранспорта с особой жестокостью. Разъярившаяся девушка даже пригрозила напихать Максу в штаны рыжих лесных муравьёв, чтобы они отгрызли ему его причиндалы и поганый язык.

Несколько ящичков оказались двумя десятками тяжёлых картонных упаковок килограмм по тридцать весом. Не привыкшая к тяжёлой физической работе, офисная поросль под конец работ вынуждена была привалиться спиной к откинутому борту и постоять несколько минут, унимая дрожь в коленях. За что и была удостоена множества нелестных комментариев со стороны от души веселящихся от бесплатного цирка грузчиков.

Один из особо въедливых мужиков даже поинтересовался:

– Гляжу, поодиночке у них на такую кралю сил не хватает?

Тут из административного здания вышла Клавочка, помахивая тоненькой папочкой с документами. Спокойно пройдя мимо компании гоготавших грузчиков, девушка уселась за руль и пригласила незадачливых кавалеров в салон.

Заехав в магарыч с хозяйственного входа, хозяйка кафе повторила экзекуцию с выгрузкой товара, а затем вручила горе-грузчикам триста рублей. Мило распрощавшись, упорхнула в заведение.

– Никогда не думал, – произнёс шумно отдувающийся Макс, что для того, чтобы выпить пару пива придётся поработать рабом на плантации у дамы с садистскими наклонностями. – Не, Серёга, пивасика мне уже что-то не хочется. Я, наверно, пойду отпрошусь у Глеба Егоровича и отлежусь пару часиков в номере. Что-то в спине дёргает и стреляет.

Сопровождаемый другом он в полном молчании доплёлся до офиса и прямиком направился прямо в офис к старому кэгэбэшнику. Тот не стал зверствовать и отпустил увечного на излечение.