Фоме вспомнилась сестренка. Милашке Юльке скоро шесть лет. Он больше жизни любил Юлю, ее золотистые волосы, ее щебетание. А кого ему еще любить? Кроме Юли да тети Нины, приютившей их после смерти матери, у него никого не было. Юльке тогда было полгода, ему почти шестнадцать. Росли, каждый без своего отца, и чтобы прокормить детей, мать работала за двоих. Возвращалась она всегда поздно и всегда уставшей. Вот и в тот раз она шла домой поздно. И ведь почти дошла — два квартала оставалось. Какие-то отморозки просто пырнули ее ножом, ничего при этом, не забрав, и скрылись. Конечно, их потом поймали, и на допросе один из двоих бывших зеков сознался, что проиграл в карты убийство прохожего. Мать, как он сказал, оказалась в том месте совершенно случайно. Он даже отказаться хотел, но подельник обещал публично «зачморить» его в своих кругах. Хорошо тетя Нина с дядей Васей откликнулась и оформили опекунство над племянниками. Дядя Вася потом спился, когда он в армии служил. А после смерти матери он сильно изменился, стал агрессивней. И сама собой пришла ненависть к уголовщине.

Выйдя в бар, никого кроме спящего сидя за барной стойкой Жужи, не обнаружил. Решил проветриться и пошел наружу. Зайдя в караулку, Фома подкрался к спящему за решеткой Корню. Корень спал, как сидел, скрестив руки на груди и склонив вперед голову. Фома просунул руку в окошко, дотянулся до лежащего на столе армейского ножа, и аккуратно вытащив, убрал за спину. Затем легонько и ненавязчиво постучал по столу.

— Чего надо? — спросил Корень, не раскрывая глаз.

— Пив-в-во е-е-с-с-сть? — выдал пародию на алкаша Фома.

— Пива нет, но могу люлей отвесить. — Предложил Корень.

— Дай винтовку, остальное пока не надо.

Корень потянулся, затем встал и нехотя пошел к полкам. Отсутствовал недолго, но активно гремел и матерился. Наконец подошел, просунул оружие, сел и вопросительно уставился на него.

— Не твой? — Фома показал нож владельцу.

— Быстро вернул. — Приказал Корень.

— Тебя самого так вынести можно, а ты и не заметишь. — Парень положил нож на стол, развернулся и пошел наверх.

Выйдя к центру деревни, Фома увидел, как трое сталкеров суетятся вокруг кучи тряпья. Подойдя ближе, он различил, что не тряпье это вовсе, а какой-то парень. Сталкеры били руками и ногами, куда попало, не столько избивая, сколько мешая друг другу. Рядом стояли еще двое, никак не реагируя.

— За что его? — Фома спросил у того, что стоял ближе.

— Мародер. — Сухо произнес тот.

— И что его ждет?

— Щас отметелим и грохнем. — Сказал подвыпившим голосом второй. Тем временем остальные подняли парня на ноги, и отошли к нему за спину. Фома, наконец, различил под слоями грязи одежду пленника — уже знакомый «Адидас», кроссовки и черная кожаная куртка.

— Так он бандит? — заключил Фома.

— Называй, как хочешь. Только сути это не меняет — он, сука, нашего положил! — сталкер подошел к мародеру, сверля глазами, подышал на него перегаром. Затем размахнувшись, от души врезал.

— Петля! Хватит! — подал голос первый, подошел к бандиту. Заглянув в глаза, ударил кулаком в живот, отчего его согнуло пополам — Так, взяли и отвели его к «карусели». Пусть милок покатается. — Дал указания троим сталкерам, развернулся, и собрался было уходить, но Фома снова спросил:

— Что за «карусель»?

— Аномалия такая. Сначала затягивает в себя все, что в нее угодило, раскручивает и поднимает вверх, а потом разметывает в клочья. Новичок? — Петля поманил за собой — Пойдем, выпьем. Я угощаю.

— Не, я лучше пройдусь, разомнусь. — Фома прошел мимо и заметил, как по разбитому бандитскому лицу ручьем текут слезы. Его губы тряслись, а ноги — сколько ни пытались сталкеры его поднять — не слушались.

В конце улицы Фома встретил еще одного сталкера. Он стоял боком и копался с «Абаканом». Обычный с виду мужик, коренастый, невысокий. Но вот только лысый. Причем не бритый, а с абсолютно гладкой кожей на голове без малейшего признака волос. Но самое удивительное было то, что на лице и руках растительность была.

Лысый заметил Фому, когда он проходил мимо.

— Занят? — он закончил копаться с автоматом, и ожидающе посмотрел на Фому.

Парень не сразу понял, что лысый обратился к нему. Но когда прошел мимо, все же решил обернуться. Сталкер все еще ждал ответа.

— Нет, а что? — Фома насторожился.

— Да ты успокойся. — Лысый заметил напряжение — Я Колобок. Слушай, не хочешь помочь? Я тут недалеко стайку слепых собак видел, погонять хотел. Для профилактики, так сказать.

— А что делать надо? Я, кстати, Фома.

— Да ничего особенного. Подстрахуешь, если что, и все. Недалеко здесь, метров триста. Ну как, Фома?

— Патронов мало. Даже сотни не наберется. В баре все осталось. — Он показал три полных магазина в разгрузке и один в винтовке — на двадцать каждый.

— Нормально. Я ж говорю — подстрахуешь. Пошли. — Колобок повел его к дороге.

Идти оказалось действительно недалеко. Как только перешли дорогу, пошли прямо к небольшому островку кустарника впереди. Метров за пятьдесят до рощи Колобок остановился.