— Живо давайте сюда свой командировочный!

Она не оценила моей шутки и ее взгляд не сулили мне ничего хорошего, поэтому я, молча, встала и, подойдя к своему столу, начала рыться в ящике.

Куда же я его подевала? Ведь лежал на самом видном месте… Ага, вот он!

Как раз перед больничным мне поручили провести плановую ежеквартальную проверку системы водоснабжения государственного музея естествознания и прилегающих к нему трех жилых кварталов. Работа рутинная, скучная и занимающая много времени. Делали мы такие проверки ежеквартально, согласно графику и договору, заключенному между нашей Конторой и мэрией города. В этот раз очередь выпала мне, а я, как всегда откладывала, положив в дальний ящик (причем в буквальном смысле) и благополучно о нем забыла. Квартал только начался, успокаивала я тогда себя. Вот и успела.

— Бездари, — все так же ворчливо констатировала Наталия и, забрав наши командировочные, вышла из кабинета.

— Верите, ребята… — на одном дыхании протянул Ворон, — не знаю, кого я больше боюсь — Берскую или тэргов.

«Бездари» страдальчески переглянулись, потому что тоже не знали, кого они больше боятся. Однако решить эту сложную дилемму у нас не получилось, минут через пять в кабинет заглянула сотрудник отдела кадров Антонита Милихович и, порывисто вручив мне документы, также быстро исчезла.

Я бегло пробежала взглядом по заполненным листам. Через пару секунд осознания написанного беглый взгляд превратился в испуганный, затем в шокированный, а потом мне захотелось выпить. Валерьянки вприкуску с валидолом.

— Кать, что случилось? Неужели Ворону отменили задание и он не едет? — осторожно спросила Юлия и я подняла на нее взгляд полный вселенской тоски.

— И, да и нет.

Желание выпить переросло в желание посмеяться. В последний раз.

— Это как? — не понял Азарий, заглядывая мне через плечо. — Поконкретней, пожалуйста.

— Ну… — я замялась, подбирая правильные слова. — Задание не отменяется и работу выполнять придется, но Ворон не едет.

— А кто едет?

— Я.

Азар нервно заржал и икнул. Потом осторожно, как взрывчатку, забрал у меня командировочные и положил их на стол, намереваясь ознакомить с общественностью. «Общественность», мягко говоря, была в шоке. Я тоже. Наши командировочные были заполнены согласно всем правилам и штампам, но вот графы с фамилиями исполнителей работы были перепутаны. Случайно. Наверное… И теперь в Мир теней должна была ехать я, а Ворон проверять систему водоснабжения.

Смотря на эту путаницу, я осознала, что первая природная и вполне естественная реакция — страх уступила место спокойствию и какой-то ненормальной обреченности. Ну чего мне сейчас бояться? Все равно же умру. Да не хочется! Да я эгоист и хочу жить! Да я еще имею в запасе семь месяцев и не хочу терять из них ни одного дня, но… По сравнению с другом, который может умереть в одночасье — это мелочь. Ему еще жить и жить, а мне…

— Сейчас я все улажу с шефом, — спокойно сказала я, беря со стола документы и стараясь скрыть предательскую дрожь в руках. — Все будет хорошо.

Направляясь к шефу, я не верила, что все будет хорошо, но в глубине души (где-то очень глубоко) на это очень надеялась. Случайность это или проведенье Божье, не знаю, но буду считать, что так было надо…

Кстати, запамятовала упомянуть о личности руководителя нашей Конторы.

За глаза все сотрудники, включая и ту же Берскую, называли нашего шефа Хрычом. Причем с большой буквы и никак иначе. Владлен Акатов некогда талантливый механик давно отошел от дел, создал Контору, сначала маленькую и малоприбыльную. Наладил связи, оброс знакомыми в высших эшелонах власти. Хорошо поднялся и со временем стал директором одной из самых успешных и востребованных организаций по предоставлению услуг в сфере механики. Ему пятьдесят пять лет, холост, детей нет, зато много любовниц и содержанок. Для своего возраста выглядит очень даже неплохо: подтянутый, лицо без морщин с короткой, аккуратно подстриженной бородкой. И волосы и борода щедро посеребрененны сединой. В этом мире он любит только две вещи — себя и деньги. И судя по его поведению, деньги он любит больше.

Наталии (о, счастье!) на рабочем месте не оказалось и я, не тратя времени даром постучала в дверь директора. Дождавшись разрешения войти, я зашла в святая святых нашей Конторы.

Огромный кабинет с двумя окнами во всю стену, шикарной дорогущей мебелью, мягким ковром на весь пол, на стене пара картин знаменитых, а значит, дорогих художников. В центре огромный стол для заседаний и планерок. У одной стены два мягких кожаных кресла с журнальным столиком посередине, а напротив другой, шкаф с документами и книгами. Тяжелые бархатные занавески на окнах, между которыми как раз находится рабочий стол из красного дерева. Акатов любит окружать себя дорогими и красивыми вещами.

— Катерина, какая неожиданность! — его глаза алчно блеснули. Я, не дрогнув, перетерпела, пока он осматривал меня, словно новую интересную игрушку. — Рад снова видеть тебя в нашем строю. Как здоровье?

— Как видите, великолепно, — и я выдавила из себя приветливую улыбку.

— Что же ты стоишь? Проходи, присаживайся, — засуетился он.

Владлен и раньше пытался оказать мне внимание, делая не двузначные намеки. Прямым текстом я его не посылала, но давала понять, что меня его предложения не интересуют. По-видимому, он решил возобновить попытки.