Когда Гитлер возвратился в Германию после молниеносной победы над Францией, его популярность достигла наивысшей точки. Но «блицкриг», этот новый прием ведения войны, не был его изобретением. Как не был его детищем и план вторжения во Францию. Эта заслуга принадлежит двум генералам, Эриху фон Манштейну и Гейнцу Гудериану. Еще в начале 1930-х гг. Гудериан выступал за проведение быстрых танковых операций, призванных застать врага врасплох. Основываясь на идеях Гудериана, Манштейн разработал так называемый план «Удар серпа», чтобы обойти французские укрепления и свести на нет численное превосходство противника.

Манштейн хотел нанести танковый удар через заросшие лесами склоны Арденнских гор, местность, считавшуюся непроходимой для танков. Атаковать в этом месте казалось безумием, но именно поэтому стратегия немцев оказалась столь успешной. Панцерные дивизии должны были наносить удары там, где враг ожидал этого меньше всего. Это позволило бы им вбить клин между войсками союзников, стремительно продвигаясь к побережью Ла-Манша – подобно удару серпа (метафора принадлежит Черчиллю).

Большинство генералов верховного командования предпочитали более традиционные приемы ведения войны, и в качестве основного направления атаки рассматривали удар с севера, со стороны Льежа. Они считали панцерный маневр Манштейна через Арденны слишком рискованным. Манштейн был поспешно переведен на незначительный пост. Но затем вмешался фюрер. Ему скучные планы верховного командования показались не более чем «идеями курсанта военного училища» [67] . «Уд ар серпа» Манштейна, наоборот, хотя и означал огромный риск, но при этом содержал элемент неожиданности, что вызывало одобрение фюрера. Поэтому Гитлер приказал Верховному командованию принять план Манштейна.

Это был пример вдохновенного лидерства. Гитлер понимал, что планы верховного командования влекут за собой больший риск, нежели на первый взгляд безрассудный «Удар серпа», поскольку традиционная атака с севера была именно тем, чего ожидали союзники. Успешные лидеры не пускаются в авантюры; они идут на обдуманный риск, потому что понимают, что иногда самым опасным является вообще не рисковать.

Однако если бы не смелость и находчивость Гудериана, немецкое вторжение имело все шансы увязнуть в окопной войне времен Первой мировой. Когда на третий день вторжения танки Гудериана подошли к Маасу, Гитлер и верховное командование приказали ему ждать подхода пехотных дивизий, которые двигались так быстро, как могли. В результате на дорогах образовался крупнейший затор, какой когда-либо видела Европа: колонны из 1500 танков и 1,5 миллиона человек растянулись на 150 километров – от Мааса до Рейна. Когда острие серпа начало вонзаться глубже, угрожая отрезать французские и британские части на севере от остальных войск на юге, фюрера охватили сомнения. Он беспокоился за неприкрытые фланги передовых танковых частей под командованием Гудериана. Гудериан понимал, что каждый потерянный день дает союзникам время отойти и перегруппироваться, поэтому 14 мая он принял решение игнорировать приказы Гитлера и продолжать двигаться вперед, увлекая за собой остальные дивизии.

Немецкий «блицкриг» 1940 г. увенчался успехом потому, что союзники боялись вернуться к дорогостоящему противостоянию времен Первой мировой войны. Но если кто-то полагает, что события прошлого точно повторятся в будущем, он почти наверняка проиграет. Вся карьера Гитлера была построена на умении рисковать, однако, когда настало время претворить в жизнь смелый план Манштейна, он продемонстрировал неожиданную потерю самообладания, как это было в Норвегии.

17 мая Франц Гальдер, начальник штаба верховного командования сухопутных войск, написал в своем дневнике: «Крайне неприятный день. Фюрер ужасно нервничает. Он напуган собственным успехом, не хочет рисковать и потому предпочитает остановить нас» [68] . Гудериан получил приказ остановиться у реки Уаза и ждать, когда его догонят пехотные части. Это была крупная тактическая ошибка, показывающая, что Гитлер хотя и хотел рискнуть и использовать приемы «блицкрига», на самом деле не понимал, как они работают.

Гудериан, напротив, полностью осознавал, что только скорость и неожиданность защищают его от контрудара. Возмущенно протестуя против приостановки продвижения, он отказался от командования. Рапорт об отставке он забрал только после того, как получил разрешение осуществить «разведку боем» – что бы там это ни означало на самом деле. Гудериан решил интерпретировать это как разрешение действовать по собственному усмотрению и продвигаться в сторону Ла-Манша, что он незамедлительно и сделал.

Предложенная Гудерианом революционная форма танковой войны оказалась сокрушительной и позволила застать союзников врасплох. Через десять дней после начала кампании первые немецкие части подошли к устью реки Сомма у побережья Ла-Манша. «Удар серпа» был завершен: армии союзников на севере, в том числе британские экспедиционные войска, были окружены. Это был худший день в истории Англии за последние четыреста лет. Британцы готовились потерять экспедиционные войска численностью в четверть миллиона человек. Такого поражения Британия не знала с тех пор, как в XVI в. англичане потеряли Кале. Но успех операции «Удар серпа» не может быть отнесен на счет лидерских качеств Гитлера, а является результатом работы по разработке плана, проведенной Манштейном, и смелости и предприимчивости Гудериана. Если бы Гудериан следовал указаниям Гитлера, это был бы «Krieg», но никак не «Blitz» – молниеносная война без молниеносного наступления и, вполне возможно, совсем иной исход кампании.

Сумел бы Гудериан осуществить подобное в британской армии? За подвиги в ходе Французской кампании Гитлер повысил его в чине до генерал-лейтенанта. В Британии существует устойчивое мнение, что немцы были словно роботы, а солдаты слепо подчинялись приказам, но это миф. Гудериан имел возможность проявить инициативу потому, что действовал в соответствии с немецким принципом Auftragstaktik («тактика поручений»).

Впервые разработанная в прусской армии в XIX в. и теперь являющаяся официальной доктриной НАТО, «тактика поручений» означает, что штабы ограничиваются постановкой целей, оставляя командирам на местах решать, каким образом их лучше всего достигнуть. Успех или неудача, а не подчинение – вот главный критерий. «Тактика поручений» – это ключ к ошеломляющей победе Гитлера над Францией. Она является основным компонентом эффективного лидерства. Авторитеты в области менеджмента называют эту тактику «делегированием полномочий»: лидеры доверяют своим подчиненным и полагаются на инициативность и опыт. Важным элементом было то, что в германской армии солдат учили в случае необходимости исполнять обязанности командиров.

Но если существовавшая в немецкой армии система лидерства была столь успешной в 1939–1941 гг., как могло случиться, что за победами первых лет войны последовали столь позорные поражения? Ответственность лежит на человеке, назначившем себя верховным главнокомандующим вермахта – Адольфе Гитлере. Совершаемые им, как лидером, роковые ошибки стали очевидны уже в процессе «молниеносной войны» с Францией. Решающий момент кампании произошел во дворце Мезон-Блерон во французском городе Шарлевиль-Мезьер в департаменте Арденны неподалеку от границы с Люксембургом, куда Гитлер прибыл утром 24 мая 1940 г. Здесь располагался штаб генерала Герда фон Рундштедта, командующего группы армий «А», окружавшей войска союзников на юго-западе. Под командованием 64-летнего Рундштедта, являвшегося генералом старой школы, находились все немецкие танковые дивизии. Он хотел, чтобы танки подождали продвигавшуюся более медленно пехоту.