А тот факт, что, когда господин Саркози прибыл из Москвы в Грузию для участия в завершении военных операций, его тут встретила огромная толпа ликующих и празднующих победу над Россией — это тоже часть пиара, которым занимался Саакашвили. Но все становится на свои места, и по сей день, если кто-то скажет, что военные действия с применением тяжелого оружия были проведены сперва грузинской стороной, этого достаточно, чтобы на этого человека было поставлено клеймо «предателя родины» [384] .

О значении PR также говорит лидер партии «Свободная Грузия» Каха Кукава. Он, в частности, заявил:

«У Саакашвили получилось выиграть информационную войну, в Тбилиси, и на полном серьезе, на протяжении месяца-двух люди отвечали, что да, Грузия выиграла войну. Как один из оппозиционных лидеров Грузии сказал фразу, позже ставшую крылатой: «Если бы у Гитлера был телеканал «Рустави-2», то немцы бы по сей день не знали, что потерпели поражение» [385] .

Бывший народный защитник Грузии, в данный момент министр по исполнению наказания и юридической помощи Созар Субари свидетельствует:

«…войны 2008 года можно было избежать с самого начала. Хотя даже после проигранной войны Михаил Саакашвили пытался так обернуть дело, будто бы ничего особенного не потеряно» [386] .

Однако поддержание этого мифа требовало серьезных усилий. Для этого использовались различные механизмы. Как принято в тоталитарных государствах, основными стали борьба с инакомыслящими и цензура.

Даже случайное отклонение от версии Михаила Саакашвили могло привести к увольнению. Например, в такой ситуации оказалась журналистка телеканала «Имеди» Кети Кашакашвили при прямом включении 7 августа у здания парламента. Она сказала: «Россия в войну официально включилась 8 августа и легально ввела на территорию Осетии подразделения своей армии и тяжелую технику».

Практически сразу после этого руководитель информационной службы телекомпании «Имеди» Матэ Кирвалидзе сообщил агентству «ИнтерпрессНьюс», что журналистка Кашакашвили уже уволилась с работы по собственному решению из-за допущенной ошибки.

«То, что произошло, это ошибка во время прямого включения, допущенная журналистом, а не позиция информационной службы и телевидения», — заявил Кирвалидзе [387] .

В некоторых случаях последствия отклонения от официальной точки зрения могли быть значительно более опасными.

Например, 40-летний профессор Тбилисского университета, бывший дипломат Вахтанг Маисая подготовил к изданию в Лондоне книгу на английском языке, в которой приводил настоящую, а не придуманную хронику войны. В мае 2009 года он был арестован и затем осужден по обвинению, что во время войны 2008 года он якобы передавал российским военным секретную информацию.

«В августе 2008 года, во время грузино-российской войны, он ежечасно поставлял данные о расположении вооруженных сил Грузии, численности военной техники и местах ее дислокации. Взамен Маисая получал денежные суммы, которые начислялись на его счет в «Базисбанке». В действиях Маисая содержится преступление, предусмотренное статьей 314-й, часть первая, УК Грузии «Шпионаж», что предусматривает лишение свободы сроком до 12 лет», — сообщило МВД [388] .

Однако коллеги Маисая по экспертному цеху тут же выразили сомнение в обоснованности подобных обвинений и, соответственно, в правдоподобности признания вины. Как заявил тогда военный эксперт Ираклий Сесиашвили, во время военных действий Маисая был в Тбилиси, а значит, не мог передавать секретную информацию о нахождении и передвижении грузинских воинских частей.

После освобождения в своем интервью «Меня держали в тюрьме за книгу о войне России и Грузии» газете «Известия» Маисая рассказал:

«Я не имел никакого доступа к секретной информации, во время войны я только давал интервью западным СМИ, писал аналитические записки на основании открытых данных для своих прежних коллег по НАТО, пытался внести свой вклад в прорыв информационной блокады, которую устроила Россия. Мне же инкриминировали, что среди моих адресатов был гражданин Словакии, который являлся сотрудником российских спецслужб, и так эти сведения поступали в Москву. Кстати, когда началась война, я обратился в Минобороны, в комиссариат, был готов исполнить долг, но мне сказали, чтобы я оставался дома.

Но поначалу вы признали, что готовили аналитические материалы для «иностранных спецслужб» и получали за это в год гонорары в сумме 7 тыс. евро плюс премиальные.

Я был вынужден сделать это, так как моей маме и супруге угрожали. Потом я отказался от этих признаний. Я требую, чтобы с моего дела сняли гриф секретности. Все увидят, какой это абсурд. Кстати, даже в тех моих признаниях я не говорил о работе на Россию, а только на спецслужбу Словакии.

Может, вы за время работы в НАТО подружились с кем-то из граждан России?