Ведущий спешно уводит программу на рекламу, а затем дает девочке и ее тете 30 секунд на то, чтобы закончить рассказ. Этой половины минуты вновь появившейся на экране женщине хватает, чтобы сказать, что у нее больше нет дома. И повторить, что она не винит в этом грузинский народ, но винит грузинское руководство, которое должно подать в отставку. Прорывающийся голос ведущего, утративший драматический сочувственный накал, ремаркирует: «Это то, что хотят услышать русские» [335] .

В представительство «РИА Новости» в Риме обратились несколько россиян, проживающих в Италии, которые имеют возможность смотреть как итальянское, так и российское (спутниковое) телевидение. Сначала по одному из российских каналов они увидели репортаж из Цхинвала, где пожилая осетинка в слезах рассказывала о сыне, который был убит еще во время первой войны Грузии против Южной Осетии в 1991 году. Теперь, спустя 17 лет, она потеряла даже его последние фотографии, которые сгорели вместе с ее домом. Каково же было возмущение россиян, когда по итальянскому ТВ они увидели те же кадры, вот только старушка неожиданно превратилась в «грузинку», пережившую российские «бомбардировки» [336] .

14 августа 2008 года Андре Глюксман и Бернар-Анри Леви публикуют в газете Corriere Della Sera антироссийскую статью «Защитим Тбилиси», в которой вне зависимости от того, кто напал первым, предлагают считать Россию агрессором и призывают западные страны немедленно вмешаться в ситуацию:

«Не верьте в то, что речь идет о локальном конфликте: возможно, мы находимся перед лицом самого решающего поворота европейской истории со времен падения Берлинской стены…

Кто первым начал стрелять на этой неделе? Этот вопрос уже не актуален. Грузины отступили из Южной Осетии, ушли с территории, которую международное право — стоит об этом упомянуть — признает входящей в их юрисдикцию. Они отступили из расположенных рядом сел. Они также должны уйти из собственной столицы? А правда в том, что вмешательство российской армии в конфликт за пределами страны, интервенция против независимого государства, члена ООН, нечто невиданное в этом уголке планеты на протяжении уже нескольких десятилетий (а точнее, со времен вторжения в Афганистан).

Чего ждут Европейский союз и США, чтобы остановить вторжение в Грузию, страну, являющуюся другом Запада? Мы дожидаемся того, чтобы Михаил Саакашвили — прозападный лидер, избранный демократическим путем, — окончил свои дни свергнутым, отправленным в ссылку, замененным марионеткой или повешенным? Порядок в Тбилиси будет восстановлен таким же образом, как это было сделано в Будапеште в 1956 году и в Праге в 1968 году? На все эти вопросы необходимо дать один ответ. Необходимо спасти демократию, которой угрожает смерть…

Остается мало времени. Поэтому давайте начнем с четкого объявления того, кто является агрессором — Россия Владимира Путина и Дмитрия Медведева» [337] .

Авторы статьи — французские философы Андре Глюксман и Бернар-Анри Леви — являются достаточно интересными личностями.

Первый еще в 1972 году называл Францию «фашистской диктатурой», обвинял Саддама Хусейна в наличии оружия массового поражения и оправдывал американскую войну в Ираке, поддержал операцию НАТО против Сербии, а затем организовывал встречи чеченских сепаратистов с французскими СМИ.

Второй — Бернар-Анри Леви — в дни грузинской агрессии организовывал ее информационную поддержку во французских средствах массовой информации, в дальнейшем он был одним из активных сторонников вмешательства в Ливии и в 2011 году даже принимал участие в переговорах с ливийскими повстанцами в Бенгази, сейчас он публикует статьи в поддержку вмешательства в Сирии.

Все эти пункты их биографии, а также антироссийская направленность роднят их с деятельностью группы Маккейна, описанной в главе «Министерство пропаганды, или Как обмануть Запад».

Любопытно отметить и то, что в 2008 году Андре Глюксман публикует статью в газете Le Figaro, в которой критикует избранного президента США Барака Обаму и, наоборот, прославляет сенатора Маккейна, которого называет «героем, выжившим во вьетнамских застенках… чье тело покрыто шрамами от ран трагического XX века»:

«Удивимся же сами себе. Американский избиратель позволил себе «обамаманию», политическую, праздничную, разумно мажоритарную, в добрых демократических традициях, со зрелым результатом в 53 %. Европейский же зритель культивировал — задолго до выборов — «обамаманию» единодушную, северокорейского типа, на грани религиозного культа — 84 %. Обожание порою зашкаливало до 93 %! Можно подумать, что состоялось пришествие Мессии, причем не в Вашингтоне, но где-то между Парижем и Римом, Берлином и Брюсселем, что он распростер свою примиряющую длань надо всей планетой. Мы, европейцы, с легкостью закрыли глаза на все шероховатости в программе кандидата. Он одобряет смертную казнь, отменой которой мы так гордимся. Он не собирается запрещать свободную продажу оружия, что до этого нам представлялось вещей приметой американского варварства и того ковбойского менталитета, который нам, благородным и утонченным особам, омерзителен. Его выбрал и финансировал Уолл-стрит, презренный храм хищнических спекуляций, но, судя по всему, это ничуть не волнует наших антилиберальных левых. Мы крепко зажмурились и знать ничего не желаем о конкретных шагах, о которых он, правда, не сказал ни слова, по выходу из экономического международного кризиса…