В данный момент подполковник Фреманян увлечённо занимался разборкой редкой даже по зоновским меркам древней штурмовой винтовки немецкого производства "Sturmgehwer StG-44". Увлекательное занятие сочеталось с выпиванием дорогущего коньяка "Армаган" бог знает каких лет выдержки в компании особиста. Особист был в хлам пьянючий, называл "Армаган" армганом и предлагал сыграть в русскую рулетку с автоматическим пистолетом ОЦ-33 СБЗ-2, более известным как "Пернач". Веселье было в самом разгаре, поэтому на ввалившегося в кабинет Цоя в сопровождении сержантов офицеры таращились секунд двадцать. По-видимому, особист был в курсе деталей операции "Прокол", потому что трезвел на глазах и так же стремительно бледнел.

– Цой? Ты, что ли? – удивлённо протянул Фримен. – зачастил ты чего-то, дорогой… А во что это ты вырядился? Что за…

– Где лейтенант Николаенко? – страшным змеиным шёпотом прошипел особист. Дёргающийся глаз, судорожно сжатый в руке "Пернач" и белое, как финская бумага, лицо контрразведчика могли напугать кого угодно. – Ты вообще, кто такой?

– Э-э-э, погоди, дорогой, так нервничать, а то я тоже занервничаю – Фримен успокаивающе положил руку на плечо особиста, но тот резко сбросил руку подполковника, вскочил со стула и одним прыжком (два метра сорок три сантиметра!) оказался рядом с Димкой.

– Где Николаенко, я тебя спрашиваю?!! – заорал особист.

– В схованке – пролепетал перепуганный Цой.

– Где?!!

– В схованке в моей. В смысле, на Пустоши. Я его там завернул в плащ-палатку, маяк поставил…я всё объясню сейчас, только Вы не психуйте так…он это… – Димка судорожно сглотнул и закончил – в смысле, умер он. Вот.

Особист посмотрел на пистолет, потом на Цоя, потом снова на пистолет. То ли застрелиться собирался, то ли пристрелить Димку. Напряжение разрядил Фримен.

– А давайте-ка мы все сейчас присядем, выпьем по капельке, а потом Дима нам всё обстоятельно изложит, правда, Дима, да? – Арчибальд Акопович достал третий пузатый бокал, плеснул коньяка на донышко и бросил сержантам, замершим у двери – Готовьте технику и группу, выезд по команде.

– Куда ехать будем?

– Куда Цой скажет, туда и поехаете.

– На Свалку – Димка достал из набедренного кармана свой ПДА и сунул его сержанту.

– Там зелёный маркер, недалеко ржавый "Мародёр" и "холодец". Больше там ничего нет, так что не промахнётесь.

– Никто никуда не ехает, никто никуда не выходит – особист дикими глазами посмотрел поочерёдно на Цоя, на солдат, на Фримена. – Пока я не скажу…

– А ты не забываешься, Шумов? – нехорошо прищурился Фримен. – Здесь пока ещё я командир, э?

– Эта операция под такими грифами проходит… – особист судорожно сглотнул – там, б…дь, столько… да тут всех, кто хоть краем уха…всех…

– Проще тебя одного – Фреманян встал из-за стола, обошёл всех, находящихся в комнате, и закрыл дверь. – Грохнем тебя сейчас, да и прикопаем тихонечко в сторонке. Мне ваши игры до груши, мне тут порядок нужен и дисциплина, панымаищь, да? И на солдатиков моих командовать не надо, тут я командую. Предлагаю сесть и всё спокойно обсудить. А ты как совсем маленький, кричишь, шумишь…

– Вы понимаете, господин подполковник, что Вы сейчас говорите? – спросил ошалевший от такого поворота особист.

– Я-то понимаю, Шумов, а вот с тобой мне не всё понятно. Да и не хочу я особо разбираться, я хочу, чтобы ты сел за стол и выпил, э? А потом мы говорить дальше будем.

Особист на подгибающихся ногах подошёл к столу, схватил бокал и одним глотком выглушил коньяка баксов эдак на сорок. Фримен поморщился, на это безобразие глядя глядя, кивнул Цою, приглашая его к столу и взял бокал.

– Ты, Дима, сейчас коротко нам расскажи, что, как и почему, без подробностей. – Подполковник отсалютовал бокалом и медленно, с наслаждением выцедил коньяк. – Говори, дорогой, мы тебя слушаем.

Особист обречённо махнул рукой, пробормотал что-то типа "та хай оно всё провалится", сунул пистолет в кобуру и закурил.

– Ну рассказывай…Цой.

Димка на этот раз уложился минут в семь-восемь. В полной тишине Фримен разлил остатки "Армагана", тоскливо вздохнул и поднял бокал:

– Царство тебе небесное, лейтенант Николаенко, пусть земля тебе…и всё такое.

Цой и особист молча выпили, поставили бокалы на стол. Снова наступила тишина.

– Ну… И чё теперь? – нарушил тягостное молчание Димка.

Особист смотрел на Фреманяна. Фримен потёр виски.

– Матюшенко, готовь транспорт, выдвигаетесь к Свалке, забираете тело лейтенанта. И чтоб ни одна живая душа мне… Сами не трепаетесь, возьми с собой Коваля и Птушкина, ну, ещё кого-нибудь, молчунов таких, поадекватнее, да? Одна нога тут, другая там, через три часа все ноги тут, всё поняли?