Но это было неправдой. Все последние дни они действительно ладили, не считая каких-то нелепых моментов.

Губы Джорджии дернулись в неудачной попытке улыбнуться.

– Прощай, Себастьян. И спасибо. За все.

Джорджия встала на цыпочки, и ее губы нежно, томительно прижались к его губам. Она отвернулась и пошла к двери, наклонив голову и все еще пытаясь скрыть слезы. Она уходила от мужчины, которого никогда не переставала любить.

Джорджия не обернулась.

Себастьян был рад. Если бы она обернулась, он бы не выдержал и что-нибудь сказал.

Но что он мог сказать? Умолял бы ее остаться?

Открыв ворота из холла по дистанционному управлению, Себастьян смотрел на экран камеры. Он наблюдал за тем, как машина Джорджии уезжает по расчищенной фермером дороге.

Автомобиль немного заскользил, и Себастьян нахмурился. Он накинул пальто и взял ключи. Ему необходимо было убедиться, что Джорджия и ее сын в безопасности.

Себастьян последовал за Джорджией, оставаясь вне поля зрения; через десять минут он остановился недалеко от дома ее родителей.

Машина Джорджии была там, отец выносил вещи, мама держала Джоша за руку, а сама Джорджия вытаскивала из машины сумку с подарками.

Она была дома и в безопасности. Миссия окончена.

Себастьян поехал обратно, повернул к проезду и увидел почти растаявшего снеговика, лежащего на газоне: его нос отвалился, как и один глаз, а шарф определенно нуждался в стирке.

Себастьян оставил шарф в снегу. Ему казалось, что будет неправильно забирать его, пока снеговик полностью не растает, да и в любом случае шарф уже был испорчен.

Неожиданно для самого себя Себастьян обнаружил, что все уже не так, как раньше.

Дом, который до понедельника еще был спокойным и умиротворенным местом, теперь казался тихим и пустым. В кухне эхом отзывались шаги Джоша. В прихожей лежало маленькое пальто, аккуратно сложенная курточка и две пары резиновых сапог. А под столом – игрушечная машинка.

Он поднял ее, задумчиво вертя в руках. Джош мог бы не играть с этой игрушкой, если бы в день аварии, случившейся на дороге, Себастьяна не оказалось дома. Если бы снег пошел раньше или Джорджия попала в снежный занос чуть позже. Но Джош и его мама живы, они есть друг у друга, и жизнь продолжается. И у него тоже.

Даже если дом опустел без задорного смеха малыша.

Себастьян сделал себе тост и кофе, отнес в кабинет, остановившись по пути в гостиной.

Рождественская елка все так же стояла, украшенная маленькими посылочками, веточками и шишками, сделанными Джорджией на кухонном столе и развешанными Джошем. Только имбирных елочек и звездочек не осталось. Разве что только одна, которая висела чуть выше того уровня, до которого мог дотянуться Джош.

Себастьян не стал снимать звездочку с елки, оставив все так, как было. Он пошел в кабинет, чтобы позвонить матери.

– Привет. Дорога свободна от снежных заносов. Когда вы приедете?

– О! Так быстро! Ты в порядке?

– Конечно. А что со мной могло случиться?

– А как Джорджия?

– У нее все хорошо. Послушай, мама, я не хочу об этом говорить. Вы приезжаете или нет?

– Да, мы приедем, как только ты будешь готов нас видеть. Эндрю и Мэт тоже здесь. Нам приехать сейчас?

– Было бы чудесно. Приезжайте в любое время.

– У тебя остались продукты или нам купить по дороге?

Себастьян рассмеялся.

– Здесь много еды. У меня есть говядина. Мы можем приготовить ее на ужин.

И может, полный дом гостей заглушит эту ноющую боль в сердце.

– Я знала это.

– Знала что?

– Что встреча с Себастьяном тебя расстроит.

Положив кухонное полотенце на столешницу, Джорджия раздраженно закатила глаза:

– Мам, не начинай…

– Прости, прости, но ты выглядишь так…

– Мам…

– Хорошо. Принято. Я отступаю. Итак, как прошло ваше Рождество?

Замечательно.

– На самом деле, я не хочу об этом говорить, – ответила Джорджия. – Себастьян сделал для нас многое, он очень постарался для Джоша, которому он понравился, но все закончилось, и лучше об этом забыть. Расскажи лучше, как дела у вас.

– О, тихо. Нам вас не хватало. Я не стала готовить индейку – убрала ее в морозилку, но в холодильнике есть курица, и мы можем запечь ее к ужину. Почему бы нам не организовать рождественский вечер?

Джорджия натянуто улыбнулась. Она не была голодной, но, чтобы не обижать маму, согласилась: