Вчера еще в глаза глядел (сборник)
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

1913 г. Москва

«А и простор у нас татарским стрелам!..»

А и простор у нас татарским стрелам!А и трава у нас густа – бурьян!Не курским соловьем осоловелым,Что похотью своею пьян,Свищу над реченькою румянистой,Той реченькою – не старей,Покамест в неширокие полсвистаСвищу – пытать богатырей.Ох и рубцы ж у нас пошли калеки!– Алешеньки-то кровь, Ильи! –Ох и красны ж у нас дымятся реки,Малиновые полыньи.В осоловелой оторопи банной –Хрип княжеский да волчья сыть.Всей соловьиной глоткой разливаннойТой оторопи не покрыть.Вот и молчок-то мой таков претихий,Что вывелась моя семья.Меж соловьев слезистых – соколиха,А род веду – от Соловья.9 февраля 1922

«Не приземист – высокоросл…»

Не приземист – высокорослСтан над выравненностью грядок.В густоте кормовых ремеслХоровых не забыла радуг.Сплю – и с каждым батрацким днемТверже в памяти благодарной,Что когда-нибудь отдохнемВ верхнем городе Леонардо.9 февраля 1922

«Слезы – на лисе моей облезлой!..»

Слезы – на лисе моей облезлой!Глыбой – чересплечные ремни!Громче паровозного железа,Громче левогрудой стукотни –Дребезг подымается над щебнем,Скрежетом по рощам, по лесам.Точно кто вгрызающимся гребнемРазом – по семи моим сердцам!Родины моей широкоскулойМатерный, бурлацкий перегар,Или же – вдоль насыпи сутулойШепоты и тойоты татар.Или мужичонка, на круг должный,За косу красу – да о косяк?(Может, людоедица с ПоволжьяСклабом – о ребяческий костяк?)Аль Степан всплясал, Руси кормилец?Или же за кровь мою, за труд –Сорок звонарей моих взбесились –Иболярынюсвоюпоют…Сокол-перерезанные путы!Шибче от кровавой колеи!– То над родиной моею лютойИсстрадавшиеся соловьи.10 февраля 1922

«Сомкнутым строем…»

Сомкнутым строем –Противу всех,Дай же спокойно имСпать во гробех.Ненависть, – чтиСмертную блажь!Ненависть, спи:Рядышком ляжь!В бранном их саване –Сколько прорех!Дай же им правымиБыть во гробех.Враг – пока здрав,Прав – как упал.Мертвым – уставЧервь да шакал.Вместо глазниц –Черные рвы.Ненависть, ниц:Сын – раз в крови!Собственным теломОтдал за всех…Дай же им белымиБыть во гробех.22 февраля 1921

«Знакомец! Отколева в наши страны?..»

Знакомец! Отколева в наши страны?Которого ветра клясть?Знакомец! С тобою в любовь не встану:Твоя вороная масть.Покамест костру вороному – пыхать,Красавице – искра в глаз!– Знакомец! Твоя дорогая прихоть,А мой дорогой отказ.Москва, 18 марта 1922

Марина Ивановна с Муром. Начало 30-х гг.

Пройти, чтоб не оставить следа,

Пройти, чтоб не оставить тени

«Есть час на те слова…»

Есть час на те слова.Из слуховых глушизнВысокие праваВыстукивает жизнь.Быть может – от плеча,Протиснутого лбом.Быть может – от луча,Невидимого днем.В напрасную струнуПрах – взмах на простыню,Дань страху своемуИ праху своему.Жарких самоуправствЧас – и тишайших просьб.Час безземельных братств.Час мировых сиротств.11 июня 1922

«Это пеплы сокровищ…»

Это пеплы сокровищ:Утрат, обид.Это пеплы, пред коимиВ прах – гранит.Голубь голый и светлый,Не живущий четой.Соломоновы пеплыНад великой тщетой.Беззакатного времениГрозный мел.Значит, Бог в мои двери –Раз дом сгорел!Не удушенный в хламе,Снам и дням господин,Как отвесное пламяДух – из ранних седин!И не вы меня предали,Годы, в тыл!Эта седость – победаБессмертных сил.21 сентября 1922

«Спаси Господи, дым!..»

Спаси Господи, дым!– Дым-то, Бог с ним! А главное – сырость!С тем же страхом, с какимПереезжают с квартиры:С той же лампою вплоть, –Лампой нищенств, студенчеств, окраин.Хоть бы деревце, хотьДля детей! – И каков-то хозяин?И не слишком ли строгТот, в монистах, в монетах, в туманах,Непреклонный как рокПеред судорогой карманов.И каков-то сосед?Хорошо б холостой, да потише!Тоже сладости нетВ том-то в старом – да нами надышанДом, пропитан насквозь!Нашей затхлости запах! Как с ватойВ ухе – спелось, сжилось!Не чужими: своими захватан!Стар-то стар, сгнил-то сгнил,А все мил… А уж тут: номера ведь!Как рождаются в мир,Я не знаю: но так умирают.30 сентября 1922

Хвала богатым

И засим, упредив заране,Что меж мной и тобою – мили!Что себя причисляю к рвани,Что честно мое место в мире:Под колесами всех излишеств:Стол уродов, калек, горбатых…И засим, с колокольной крышиОбъявляю: люблю богатых!За их корень, гнилой и шаткий,С колыбели растящий рану,За растерянную повадкуИз кармана и вновь к карману.За тишайшую просьбу уст их,Исполняемую как окрик.И за то, что их в рай не впустят,И за то, что в глаза не смотрят.За их тайны – всегда с нарочным!За их страсти – всегда с рассыльным!За навязанные им ночи,(И целуют и пьют насильно!)И за то, что в учетах, в скуках,В позолотах, в зевотах, в ватах,Вот меня, наглеца, не купят –Подтверждаю: люблю богатых!А еще, несмотря на бритость,Сытость, питость (моргну – и трачу!)За какую-то – вдруг – побитость,За какой-то их взгляд собачийСомневающийся…– не стерженьли к нулям? Не шалят ли гири?И за то, что меж всех отверженствНет – такого сиротства в мире!Есть такая дурная басня:Как верблюды в иглу пролезли.…За их взгляд, изумленный на-смерть,Извиняющийся в болезни,Как в банкротстве… «Ссудил бы… Рад бы –Да»…За тихое, с уст зажатых:«По каратам считал, я – брат был»…Присягаю: люблю богатых!30 сентября 1922