Вчера еще в глаза глядел (сборник)
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

«Жив, а не умер…»

Жив, а не умерДемон во мне!В теле как в трюме,В себе как в тюрьме.Мир – это стены.Выход – топор.(«Мир – это сцена», –Лепечет актер).И не слукавил,Шут колченогий.В теле – как в славе.В теле – как в тоге.Многие лета!Жив – дорожи!(Только поэтыВ кости – как во лжи!)Нет, не гулять нам,Певчая братья,В теле как в ватномОтчем халате.Лучшего стоим.Чахнем в тепле.В теле – как в стойле.В себе – как в котле.Бренных не копимВеликолепий.В теле – как в топи,В теле – как в склепе.В теле – как в крайнейСсылке. – Зачах!В теле – как в тайне,В висках – как в тискахМаски железной.5 января 1925

Марина Цветаева. Прага, 1920-е гг.

«Существования котловиною…»

Существования котловиноюСдавленная, в столбняке глушизн,Погребенная заживо под лавиноюДней – как каторгу избываю жизнь.Гробовое, глухое мое зимовье.Смерти: инея на уста-красны –Никакого иного себе здоровьяНе желаю от Бога и от весны.11 января 1925

«Что, Муза моя! Жива ли еще?..»

Что, Муза моя! Жива ли еще?Так узник стучит к товарищуВ слух, в ямку, перстом продолбленную– Что Муза моя? Надолго ли ей?Соседки, сердцами спутанные.Тюремное перестукиванье.Что Муза моя? Жива ли еще?Глазами не знать желающими,Усмешкою правду кроющими,Соседскими, справа-коечными– Что, братец? Часочек выиграли?Больничное перемигивание.Эх, дело мое! Эх, марлевое!Так небо боев над Армиями,Зарницами вкось исчерканное,Ресничное пересвёркиванье.

«Променявши на стремя…»

Променявши на стремя –Поминайте коня ворона!Невозвратна как время,Но возвратна как вы, временаГода, с первым из встречныхПредающая дело родни,Равнодушна как вечность,Но пристрастна как первые дниВесен… собственным пеньемОпьяняясь, как ночь – соловьем,Невозвратна как племяВымирающее (о немГейне пел, – брак мой тайный:Слаще гостя и ближе, чем брат…)Невозвратна, как РейнаСновиденный убиственный клад.Чиста-злата – нержавый,Чиста-серебра – Вагнер? – нырни!Невозвратна, как славаНаша русская…19 февраля 1925

«Рас – стояние: версты, мили…»

Рас – стояние: версты, мили…Нас рас – ставили, рас – садили,Чтобы тихо себя велиПо двум разным концам земли.Рас – стояние: версты, дали…Нас расклеили, распаяли,В две руки развели, распяв,И не знали, что это – сплавВдохновений и сухожилий…Не рассорили – рассорили.Расслоили…Стена да ров.Расселили нас как орлов –Заговорщиков: версты, дали…Не расстроили – растеряли.По трущобам темных широтРассовали нас как сирот.Который уж, ну который – март?!Разбили нас – как колоду карт!24 марта 1925

«Русской ржи от меня поклон…»

Русской ржи от меня поклон,Ниве, где баба застится.Друг! Дожди за моим окном,Беды и блажи на сердце…Ты, в погудке дождей и бедТо ж, что Гомер – в гекзаметре,Дай мне руку – на весь тот свет!Здесь – мои обе заняты.Прага, 7 мая 1925

«Брат по песенной беде…»

Брат по песенной беде –Я завидую тебе.Пусть хоть так она исполнится– Помереть в отдельной комнате! –Скольких лет моих? лет ста?Каждодневная мечта.И не жалость: мало жил,И не горечь: мало дал.Много жил – кто в наши жилДни: все дал, – кто песню дал.Жить (конечно, не новейСмерти!) жилам вопреки.Для чего-нибудь да есть –Потолочные крюки.Начало января 1926

«Кто – мы? Потонул в медведях…»

Кто – мы? Потонул в медведяхТот край, потонул в полозьях.Кто – мы? Не из тех, что ездят –Вот – мы! А из тех, что возят:Возницы. В раненьях жгучихВ грязь вбитые – за везучесть.Везло! Через Дон – так голымЛьдом. Хвать – так всегда патрономПоследним. Привар – несолон.Хлеб – вышел. Уж так везло нам!Всю Русь в наведенных дулахНесли на плечах сутулых.Не вывезли! Пешим дралом –В ночь, выхаркнуты народом!Кто мы? да по всем вокзалам!Кто мы? да по всем заводам!По всем гнойникам гаремным [8] –Мы, вставшие за деревню,За – дерево…С шестерней, как с бабой, сладившие –Это мы – белоподкладочники?С Моховой князья да с Бронной-то –Мы-то – золотопогонники?Гробокопы, клополовы –Подошло! подошло!Это мы пустили слово:Хорошо! хорошо!Судомои, крысотравы,Дом – верша, гром – глуша,Это мы пустили славу:– Хороша! хороша –Русь!Маляры-то в поднебесьице –Это мы-то с жиру бесимся?Баррикады в Пятом строили –Мы, ребятами.– История.Баррикады, а нынче – троны.Но все тот же мозольный лоск.И сейчас уже ШарантоныНе вмещают российских тоск.Мрем от них. Под шинелью драной –Мрем, наган наставляя в бред…Перестраивайте Бедламы:Все – малы для российских бед!Бредит шпорой костыль – острите! –Пулеметом – пустой обшлаг.В сердце, явственном после вскрытья –Ледяного похода знак.Всеми пытками не исторгли!И да будет известно – там:Доктора узнают нас в моргеПо не в меру большим сердцам.St. Gilles-sur-Vie (Vendee)Апрель 1926

8

Дансеры в дансингах (примеч. М. Цветаевой).

Маяковскому

1. «Чтобы край земной не вымер…»

Чтобы край земной не вымерБез отчаянных дядей,Будь, младенец, Володимир:Целым миром Володей!

2. «Литературная – не в ней…»

Литературная – не в нейСуть, а вот – кровь пролейте!Выходит каждые семь дней.Ушедший – раз в столетьеПриходит. Сбит передовойБоец. Каких, столица,Еще тебе вестей, какойЕще – передовицы?Ведь это, милые, у нас,Черновец – милюковцу:«Владимир Маяковский? Да-с.Бас, говорят, и в кофтеХодил»…Эх кровь-твоя-кровца!Как с новью примириться,Раз первого ее бойцаКровь – на второй странице(Известий).