— Мне кажется, Махер, ты перегибаешь палку, — резко возразил Шаукат.

— Я перегибаю?! — младший аль-Асад понизил голос. Теперь он напоминал шипение разъяренной змеи, которое Джин недавно пришлось услышать в горах, когда она переходила границу. — Да я давно говорю, ты предатель, Асеф. Вы с Бушрой спите и видите, как вам свалить Башара и захватить его пост, обойти меня. Этого не получится, так и знай. Все будет по-моему. Ты вступил в сговор с Израилем! Мне доложили!

— Кто тебе доложил? Твой придворный шакал, полковник Биляль? Глава твоей так называемой личной разведки? Он науськивает тебя на меня и доносит на меня всякую чушь, которую ты сразу же передаешь своему брату? — голос Шауката тоже стал гневным.

— Ты считал, я буду молчать и так просто пропущу тебя? Не бывать этому. Ты меня знаешь. Я ненавижу тебя, ненавижу Бушру, хоть она мне и сестра. Вы никогда не будете править, пока я жив! Никогда! — визжал Махер.

Послышался какой-то резкий скрип. Видимо, сдвинули стол.

— Держите его! Он с ума сошел! — прокричал кто-то из помощников Шауката.

Снова какая-то возня, шум падающей посуды, а потом… прозвучал выстрел. Джин распахнула дверь, появившись на пороге спальни.

— Кто это?

Махер, повернувшись, с усмешкой взглянул на молодую женщину. Внешне он был очень привлекательный, даже красивый. Так казалось даже по фотографиям. Пожалуй, самый привлекательный и красивый из всего семейства Асадов. В этой красоте, в правильности черт, во взгляде больших зеленоватых глаз под черными густыми бровями прослеживалось что-то жестокое, отталкивающее.

— Хорошенькая, даже очень. Вот я скажу Бушре, чем ты тут занимаешься, Асеф, она тебе все волосы вырвет. Ни за что не потерпит соперницу, — саркастически заметил Махер, убирая пистолет в кобуру.

Окинув Джин взглядом с ног до головы, он как-то неприятно усмехнулся и направился к двери, словно ничего и не произошло. Семейство Асадов, как поняла женщина, пользовалось возможностью пострелять друг в друга. Шаукат неподвижно лежал на ковре. Его поддерживал за плечи адъютант, а рядом на ковре расплывалось темное кровяное пятно. Махера содеянное явно не волновало. Открыв дверь, он остановился на пороге, еще раз взглянул на Джин. Похоже, она занимала его гораздо больше, чем мысль о том, жив муж его сестры или уже мертв.

— Когда она тебе надоест, скажи мне, — мерзавец кивнул в сторону Джин, словно Шаукат мог его не только слышать, но и видеть. — Я ее заберу к себе. Очень уж хороша. Тоненькая. Моя Маналь разъелась, ее уже и не обхватишь. Что до дезертиров, — его красиво очерченные губы под аккуратно подстриженными усами скривились в ярости. — Я приказан их расстрелять, и значит, так и будет. Никто не смеет отменить мой приказ! — закончил Махер, выйдя в коридор и резко захлопнув за собой дверь.

Джин опять вздрогнула.

— Господин, господин, вы слышите? — как только Махер удалился, адъютант склонился над Шаукатом и испуганно звал его. — Кажется, он без сознания, — растерянно заключил мужчина, взглянув на остальных. — Чего теперь делать? Надо позвать врача.

— Дайте, дайте, я посмотрю, — Джин быстро подошла и опустилась на колени перед Шаукатом.

— Она же врач, — вспомнил вдруг адъютант. — Как вас там зовут… Зоя, подскажите нам? Вы разбираетесь в подобных случаях? — Джин отметила новое, уважительное обращение к своей персоне.

— Я разбираюсь, — кивнула Джин. — Во-первых, помогите мне перенести господина на диван, — распорядилась она, — я не могу смотреть на полу. Во-вторых, немедленно прикажите хозяину принести все медицинские препараты и инструменты, которые имеются в отеле. Голыми руками, без препаратов, как вы понимаете, много не наделаешь. У них здесь есть медицинский пункт?

— Должен быть, — адъютант Шауката вскочил и побежал к телефону, закричав в трубку: — Мустафа, в генерала стреляли. Кто? Кто? Какая разница? Махер стрелял. Что «о!»? Срочно нужны медикаменты. Какие? — он быстро оглянулся на Джин, которая помогала помощникам генерала уложить его на диван перед окном.

— Все медикаменты. Я посмотрю, — сказала Джин.

— Не знаю. Короче, несите все, что есть, — передал адъютант. — Доктор? Кстати, у них тут есть доктор, — сказал он, обернувшись к молодой женщине.

— Пусть придет. Его помощь не будет лишней. Вдвоем мы быстрее справимся, — кивнула она.

— Пусть приходит! — дублировал офицер в трубку. — И поскорее, Мустафа, поскорее, — взволнованно добавил мужчина.

— Надо снять одежду. Помогите мне. Я должна осмотреть рану, — попросила Джин помощников.