Летом 1915 года, перед самым приходом немцев в наш край, Иероним приехал домой и через несколько дней уехал. После этого он еще раз приезжал на очень короткое время, кажется, в 1917 году, когда кайзеровская оккупация уже подходила к концу. Он был в военной форме. Рассказывал, что был на фронте, приходилось летать на аэроплане. Остаться дома он не захотел. «Здесь жить не буду, поеду в Россию», - отвечал Иероним на вопросы домашних и вскоре после этого, скрываясь от немцев, уехал. Немцы разыскивали Иеронима, говорили, что он, вероятно, прячется где-нибудь в кустах. С этого времени мне больше не пришлось видеть Иеронима.

Потом я узнала, что он перебрался в расположенную поблизости деревню Забичюнай (теперь колхоз «Яунойи гвардия», Зарасайского района) к своей сестре Ангеле. Здесь он скрывался некоторое время, но потом попросил мужа сестры Антанаса Букяльскиса отвезти его в Рокишкис, бывший в то время центром так называемого «крейза», чтобы там зарегистрироваться в комендатуре. Букяльскис поехал с Иеронимом в Рокишкис. По приезде туда Иероним сказал, что пойдет в комендатуру, и они расстались. Букяльскис остался ждать. Иероним вернулся лишь к вечеру и сказал, что все регистрирующиеся должны пройти через карантин и лишь после этого отпускаются по домам. Рассказав это, Иероним опять пошел как будто в комендатуру, но больше не вернулся. На следующий день Букяльскис, не дождавшись Иеронима, сам зашел в военную комендатуру и, найдя там многих пришедших регистрироваться, стал расспрашивать их, не видели ли они Иеронима Уборевича. Никто, однако, о нем ничего не знал и его не видел. Домой Антанас вернулся один.

Когда Иероним жил в Советском Союзе и занимал там в армии какой-то высокий пост, мы получали от него письма. Присылал иногда и фотографии, на одной из них была надпись: «Дорогой маме от сына». Брату Балису прислал из Советского Союза и деньги.

В 1935 году Балис ездил в Минск к Иерониму и там пробыл около полугода. В том же году, когда тяжело заболела мать, в деревню Антандрию приезжала жена Иеронима, так как сам он не мог приехать.

Кажется, в 1936 году Иероним Уборевич вместе с другими советскими генералами проезжал через Каунас. Он хотел встретиться с братом и другими родственниками, но буржуазные власти не разрешили.

Когда в 1937 году к нам пришли вести о том, что Иероним Уборевич в Советском Союзе расстрелян; на его родину, в деревню Антандрию, приезжали журналисты, один, помню, приезжал из Италии, расспрашивал о его происхождении.

Наши родители давно уже умерли. Отец, Пятрас Уборявичюс, умер в 1928 году, а мать, Каролина Навадничайте- Уборявичене, умерла в 1935 году. Умерли и наши братья. Брат Юозас, окончивший фельдшерскую школу, проживал в Литве и работал в местечке Ужпаляй, Утянского уезда, а также в местечке Анталепте. Он умер в 1938 году.

В июне 1941 года Балис Уборявичюс и члены его семьи, как близкие родственники генерала Уборевича, были репрессированы и сосланы. Балис Уборявичюс, как и главы других сосланных семей, на станции Науйон-Вильня был отделен от своей семьи, и с того времени родные его больше не видели. Позже через других узнали, что он умер около 1942 года где-то в лагере.

Другие члены семьи Балиса Уборявичюса: сын Ионас и четыре дочери - Алдона, Эугения, Ангеле и Ванда - почти весь срок ссылки отбыли в Якутской АССР. Ионас Уборявичюс за добросовестную работу на месте поселения был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В Литву он вернулся в 1959 году. Сейчас работает шофером утянской районной больницы, живет в городе Утяна. В Литву недавно вернулась и сестра Ионаса Алдона. Другие сестры Эугения, Ангеле и Ванда - живут в Якутске, все замужем. Сестра Иеронима, Ангеле Уборявичюте-Букяльскене, умерла в 1959 году.

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ АВИАЦИИ П.С. ШЕЛУХИН.

Февральская революция застала меня на Румынском фронте.

Служил я тогда авиатехником в 36-м корпусном авиаотряде, который стоял в Галаце. Как только пришла весть о свержении царя, пошли митинги, собрания. Кадеты, эсеры, меньшевики яро выступали против большевиков, призывавших кончать войну, брать в свои руки землю и фабрики.

Наша большевистская организация находилась в подполье. Осенью меня арестовали за большевистскую агитацию. Но грянул Октябрь, солдаты меня освободили и избрали председателем солдатского комитета авиаотряда.

Все наши офицеры примкнули к генералу Щербачеву, выступившему против Советской власти, и ушли из отряда. А рядовые солдаты и авиаспециалисты пошли за своим комитетом. Все авиационное имущество осталось в наших руках, но мы не знали, что делать дальше. Связались с другими частями, стоявшими в городе. Всюду оказалась такая же картина: солдаты за Советы, офицеры - против.

Стало известно, что командующий фронтом начал формировать из офицеров белогвардейские отряды, в которые вступали кулацкие элементы из солдат, кубанских и донских казаков.

Щербачев сговорился также с румынскими королевскими войсками, которые не прочь были воспользоваться случаем отхватить жирный кусок советской земли.

Только небольшая часть офицеров не пошла за Щеpбaчевым и встала на сторону Советской власти. Эту часть офицеров возглавил подпоручик Иероним Уборевич, о котором было известно, что он еще в марте вступил в партию большевиков. Ему-то и поручила большевистская организация фронта приступить в Бессарабии к формированию революционных отрядов из солдат и отрядов Красной гвардии.