— Заодно посмотрите на «уборку мусора»… — проговорил Валет, обращаясь к «ишакам». — Это еще более увлекательное зрелище, чем то, которое вы уже видели и даже принимали в нем участие…

То, что увидели таджики на заводе железобетонных изделий чуть позже, настолько поразило их воображение, что они без дальнейших разговоров отправились в свои «закрома» и привезли всю партию оружия, передав его на хранение вернувшемуся из поездки в Англию Рафаэлю. Тот спрятал его на складе готовой продукции. А Валету «ишаки» теперь доверяли больше, чем раньше. Это он понял сразу, поскольку те даже согласились подождать пару дней с выплатой им денег за доставленное оружие. Сам Расул после всего так сказал:

— Мы вернемся в Душанбе только вместе с тобой. И деньги Исмаилу ты сам передашь!..

Как понял Валет, эти слова были высшей степенью доверия к нему этих людей, навидавшихся в жизни всякого.

Слухи о смерти Тимура и Лепилы, как говорят в подобных случаях, оказались сильно преувеличенными. Но все по порядку…

После того как Тимур стал свидетелем вооруженного нападения какой-то неизвестной группировки на «южных», в ходе которой был убит ее предводитель по фамилии Бабаян, ему оставалось только срочно сообщить об этом по мобильнику Алексею Федоровичу Владимирскому и прекратить свое наблюдение. Вообще-то, его шеф страшно не любил, когда с объектами наблюдения происходило что-то такое, о чем он даже и предположить не мог. В таких случаях он всегда старался сорвать свое зло на сотрудниках, наговорив им кучу всяких неприятных слов. Вот и на этот раз руководитель охранной фирмы «Смерч», назначив Тимуру деловое свидание на следующее утро в центре ГУМа, у знаменитого фонтана, добавил пару нелестных слов в его адрес, типа «Где же было твое оперативное чутье, салага?..» На что Тимур тут же хотел ответить, что не является ни Господом Богом, ни даже его посланником на грешной Земле и потому не может предсказывать будущее. Но Владимирский уже бросил трубку.

И все же Тимур знал, что шеф отходчив. В этом он всегда напоминал ему порох, который так же быстро гас, как и вспыхивал. Стоило ему увидеть Владимирского в условленном месте, как он тут же понял, что Алексей Федорович и думать забыл о бедах и неприятностях, постигших «южных», и теперь его заботит что-то совсем другое.

— Давай найдем местечко получше, чем этот давно пересохшей фонтан, — предложил Тимуру Владимирский после обычных слов приветствий. — Сядем где-нибудь и выпьем по чашке кофе…

Подходящую кафешку они обнаружили на втором этаже громадного магазина-города, где, как успел заметить Тимур, покупателей стало гораздо меньше, чем в прошлые годы. Видимо, это объяснялось тем, что цены здесь сильно «кусались», да и отечественных товаров практически не было. Все прилавки просто ломились от дорогих изделий различных зарубежных фирм-производителей. И это в центре Москвы, под самым боком у Кремля! От таких наблюдений патриотизм Тимура забил внутреннюю тревогу о дальнейшей судьбе Отечества, но он постарался себя успокоить тем, что скоро и отечественные товары смогут на равных конкурировать с иностранным ширпотребом, к этому все движется.

Владимирский пил капучино, а Тимур предпочел чашку крепкого чая, отказавшись от песочного пирожного, которые шеф просто обожал.

— Ну, так! — отправив себе в рот последние крошки пирожного, перешел наконец к делу Владимирский. — Ты должен будешь заняться «выхинскими», которыми предводительствует некий субъект по кличке Валет. Слышал о них?..

— Нет, не приходилось, — честно признался Тимур.

— Эта группировка сейчас набирает большую силу среди других преступных сообществ, действующих в Москве, — пояснил Алексей Федорович. — Думаю, что «южные» очень мешали им в установлении своего господства на всем юго-востоке столицы. Вот они и объявили им войну.

— Это что же, начало «мафиозных войн»? — удивился Тимур. — О подобном раньше я только читал в гангстерских романах Ника Кварри и Микки Спилейна…

Владимирский наморщил лоб, пытаясь припомнить, что написали эти авторы, но его умственные усилия оказались напрасными, поскольку читать книги ему было просто некогда. И потому, чтобы не выглядеть перед своим младшим сотрудником полным невеждой, он произнес:

— Скорее как в «Крестном отце» Марио Пьюзо… Но не в этом дело! — поспешил поскорее уйти от опасной для себя темы Владимирский, поскольку «Крестного отца» он тоже не читал. — В структуре Валета собралось, насколько мне известно, четыре-пять бригад, в которых действуют хорошо вооруженные «быки». С их помощью Валет пытается держать в повиновении разных бизнесменов и их фирмы. Но съесть эти «лакомые кусочки» хотели бы и другие. Желающих на такого рода «изделия» сейчас хоть пруд пруди. Поэтому без демонстрации силы Валету никак нельзя. Но все эти разборки, как правило, заканчиваются траурными церемониями. Вот и завтра, как мне стало известно из верных источников, состоятся похороны на Пятницком кладбище. Там будут хоронить одного из бригадиров Валета, убитого во время налета на то самое злачное место — плавучий ресторан в Южном порту, которому ты стал свидетелем. Кстати, очень жаль, что тебе не удалось хоть каким-то образом задокументировать эти преступные деяния. Неплохо было бы заснять все это на видео или, на худой конец, сделать фотографии… Такие материалы всегда имеют свой вес для следствия.

Сказав это, Владимирский посмотрел на сотрудника, ожидая ответной реакции на свои слова, но тут же, сообразив, что Тимур опять начнет просить денег на аппаратуру, быстро добавил:

— Впрочем, не в этом суть. Завтра обязательно проследи за похоронами на Пятницком кладбище. Это очень важно. Потом сообщишь мне, кто там был из авторитетов… И вообще! Постарайся побольше узнать о том, где находится основная база «выхинских». Нам пока мало что про нее известно.

Распрощавшись с шефом, Тимур отправился домой, в свою однокомнатную холостяцкую квартирку на Варшавском шоссе, где жил все время после увольнения из армии. По дороге он размышлял о том, как лучше устроить завтрашнее наблюдение на кладбище. Об этом он думал и тогда, когда входил в свой грязный подъезд с исписанными вдоль и поперек стенами местными недорослями. Там-то он неожиданно для самого себя и увидел двух побитых и ободранных девиц, примостившихся на подоконнике, как облезлые и ощипанные куры на жердочке. В одной из девиц он с большим трудом признал Дашку Прилипалу, которая числилась в его «сутенерском активе».

— Это еще что такое? — грозно вопросил он. — Кто позволил?..

Однако договорить ему не дали — обе «ночные бабочки» распустили нюни. Конечно, они знали, чем тронуть мужское сердце.

— Ладно, нечего тут отсвечивать! — махнул он рукой. — Заходите в квартиру…

При этом ему подумалось: «Откуда, черт возьми, они узнали мой домашний адрес? Ведь я с этими красотками встречался в основном на их хатах. Про эту же квартиру знала только Любка… Странно все это!»

— Нам про твою «берлогу» Любка сказала, — утирая слезы, внесла ясность Дашка.